Сибирские огни, 1980, № 1

САМОТЛОР 85 2 Семь долгих суток Самотлор и город душили ледяные белые ту­ маны. А утро восьмого дня выдалось прозрачным и ярким. Малиновое солнце окатило заревом бескрайние снега, закуржавленные перелески, ползущие по зимникам и бетонкам автомобили, изузоренные морозом стекла окон и витрин — и все это разом заблестело, заискрилось, засвер­ кало нарядно и празднично, и облегченно вздохнули нижневартовцы. Градусник показывал — 40°, но люди вроде бы не чувствовали холода. Парни не спешили опустить наушники шапок, девушки не прятали ли­ ца за воротниками и полушалками, а истосковавшиеся по улице маль­ чишки лавиной хлынули из домов. Словно разом проснувшись от спячки, Нижневартовск загудел сотнями моторов, зазвенел людскими голосами, захрустел по стылому снегу тысячами ног... И все-таки — 40° далеко не оттепель. Каждый вдох холодком отда­ вал в груди, а от одного взгляда на металл становилось зябко. Но неф­ тепромысел живет, пока движется: в ливень и в буран, в стужу и в зной грохочут роторы буровых, пыхтят компрессоры дожимных и насосных, по тысячам труб струится бесконечная черная нефтяная река. — Кусается, черт,— беззлобно проворчал Иван Павлович, но паль­ цев от липкого ледяного металла не отнял пока не ощугсал, ладно ли стоит новый штуцер. Удовлетворенно хмыкнув, неспешно сунул покрас­ невшую руку в кожаную рукавицу, сказал Тане: — Теперь давай за- балчивать. — Давайте помогу,— в кбторый раз предложила Таня. ■— Оставь, дочка. Подай-ка лучше вон тот ключ. Ага. Спасибо. ■— Девятый штуцер меняете на таком холоде... — Что за холод сегодня? — возразил Иван Павлович.— Глянь-ка, солнышко, ровно на заказ. Вот когда пятьдесят четыре было... да. Каж­ дая железяка зубы наголо. Кончики пальцев у меня до сих пор ровно чужие. А нынче жить можно... И будто подтверждая сказанное, еще круче сбил на затылок заму­ соленную шапку. Поблескивающий мазутом ватник на нем был полу­ расстегнут, шарф давно ослаб, обнажив задубелую от непогоды шею. Иван Павлович Паньков — лучший оператор крупнейшей на Са- мотлоре КНС-3, обслуживающей 90 скважин, которые дают одну треть суточной нефтедобычи промысла. Он невысок, коренаст, нетороплив и немногословен. Говорит неспешно, тяжеловесными, внушительными фразами. И работает Паньков так же, вроде бы неспешно, но споро и точно. Жена его —Людмила Максимовна — работала здесь, тоже опе­ ратором. Паньковы относились к Тане с родительской нежностью. Не­ пременно усаживали с собой за обед, оберегали от тяжелых физических нагрузок, но не потакали и малому ее невниманию к делу. «С нефтью не шутят»,— не раз говаривал Паньков. ' Несколько дней назад в самый разгор холодов прибежала Таня к Панькову: — Иван Павлович, канальемкость первого насоса замерзла. — Может, только прихватило, дочка? — попробовал успокоить Паньков. — Нет. Я и стучала, и по-всякому... Канальемкость — участок нефтепровода, непосредственно примыка­ ющий к насосу. А первый насос перекачивал 7200 тонн нефти в сутки. Поэтому и поспешил Иван Павлович к занедужившему насосу. Вскоре туда подошел и начальник смены Владимир Дмитриевич Патриков. Осмотрели. Простукали. — Угадала, дочка, промерз насквозь. — Что будем делать? — встревоженно спросил Патриков.