Сибирские огни, 1980, № 1

36 ......... ... КОНСТАНТИН ЛАГУНОВ — Где вахта? — Затяжной перекур,— вынырнув из-за стеллажа с трубами,-от­ ветил вместо Сабирова молодой помбур Лёха Гультяев. — Табак — заделью враг, безделью-—друг,— улыбчиво выговорил Лёвин ходовую поговорку.— Прощаться с сараями надо. — Давно надо кончать эти сараи. Правильно надумал! — подхва­ тил Сабиров. «Сараями» называли специальные ямы подле буровой вышки, в которых хранился глинистый раствор. Земляные стенки «сарая» все время крошились, загрязняя раствор, да и открытый доступ морозного воздуха был небезопасен. Лёвин давно надумал завезти на буровой специальные емкости для раствора, поставить фильтры на Желобах. Надумал, да все отодвигал, откладывал, и вот пожалуйста — авария. Но «задним умом» Лёвин жить не умел, терпеть не мог «если бы да кабы», потому и сказал Сабирову деловито: — Ликвидируем прихват, займемся сараями. Емкости я раздобыл. Завтра подвезут.— Повернулся к Лёхе Гультяеву, приказал: — По­ чисть желоба, а мы попробуем дернуть еще разок. Пока шли к лебедке, прикинул в голове: застрявшие в стволе тру­ бы весят три-четыре тонны, грузоподъемность вышки —двести тонн. При напряжении в сто тридцать — трубы рвутся. Можно смело жать хотя бы до ста. Встал рядом с Сабировым, нащупал взглядом приборный щит, кивнул: «Давай». Сабиров включил лебедку. Стрелка прибора, пока­ зывающего силу натяжения, круто поползла вверх. И остановилась на цифре 40. «Сорок тонн»,— мелькнуло в сознании Лёвина. Поощритель­ но кивнул бурильщику: «Давай еще». Стрелка дрогнула и подскочила к цифре 60. «Еще»,— жестом приказал мастер. И снова грохот лебедки, а стрелка теперь уже медленно, но все-таки полезла вверх и скоро под­ ползла к 90. «Что за холера,— недоумевал Лёвин,—семь свечей не мо­ жем выдернуть». — Давани еще чуток! Сабиров «даванул». Стрелка прилипла к цифре 100, многожиль­ ный талевый трос натянулся струной и, кажется, зазвенел от напряже­ ния. Но застывшие в скважине трубы не шелохнулись. Сабиров выжи­ дательно уставился на мастера. А тот смотрел куда-то мимо приборов, вверх, где в проеме темне­ ло ночное звездное небо. Широко раскрытые, слегка на выкате, свет­ лые глаза Лёвина выражали не то восторг, не то удивление. Заглянув в них, Сабиров смешался, но не потревожил, не окликнул мастера. Да и пауза-то эта получилась коротенькой, почти неприметной. Вот Лёвин зачем-то смахнул шапку с головы, взъерошил светлые длинные воло­ сы, энергично провел ладонью по лицу и, улыбнувшись, загбворщиче- ски подмигнул Сабирову: — Подожми еще чуток. Едва Сабиров «поджал», как вверху что-то оглушительно тресну­ ло, погасли лампы, нарастающий грохот, звон и лязг оглушали масте­ ра, и он еле расслышал крик Сабирова: — Беги! А куда и как бежать в грохочущей, звенящей кромешной черноте? Платформа Качалась, дыбилась. Сверху падали какие-то железяки, глухо бились о деревянный настил, подскакивали с противным звяком, налетали друг на дружку. Сабиров и Лёвин стояли спина к спине, буд­ то в круговой обороне. Когда грохот стих и площадка под ногами за­ твердела, заняв прежнее положение, Лёвин хрипловатым,, низким го­ лосом выдавил: — Жив?