Сибирские огни, 1980, № 1

18 КОНСТАНТИН ЛАГУНОВ перь, глянув на волнующуюся, вспененную встречным ветром реку, Хлю- пин околдованно замер, надолго забыв о самом неотложном. Мысль за­ носила его то на снующие по воде суденышки, то опускала на неуклюже разворачивающуюся нефтеналивную баржу, и он чувствовал на лице влажную прохладу, ловил ноздрями пьянящий запах разогретой смолы и острый щекотный дух свежей рыбьей чешуи, и светлел ликом, и улы­ бался, пристукивая по подоконнику тяжелым кулаком... И виделась ему не живая, окаченная солнцем, взворошенная ветром Обь, а ослепитель­ но сверкающая, бескрайняя снеговая равнина реки и люди, тяжело ша­ гавшие вслед за надрывающимися тягачами. Шесть стосильных тракто­ ров, соединенных стальными тросами в единую упряжку, волокли на Самотлор первый буровой станок. Следом ползли поседевшие от изморо­ зи балки, сани с белыми от мороза бурильными трубами. Сплюснутые холодом (на градуснике было —54°) непроходимые Самотлорские бо­ лота не проседали, не зыбились под стодвадцатитонной махиной, а до­ вольный начальник вышкомонтажного цеха Гуров знай поторапливал бригадира «вышкарей» Бадретдинова: «Шевелись, Захар...». У Хлюпина была редкостная память, и теперь она до мелочей точно воспроизводила картину того незабываемого ледового похода. «Хорош морозец. По заказу...» — звучал в памяти сипловатый го­ лос Бадретдинова. Он шагал не по росту широкими шажищами, прикры­ вая воротником полушубка обмороженную щеку. «Век бы не видать такой прелести. Солярка замерзает в двигате­ лях. Люди пообморозились...»,— раздавался сердитый голос Гурова. «Зато любая топь проходима,— поддерживает бригадира Сафиул- лин и тут же кричит: — Оттирай нос!..» Вышкари на Севере — отпетый народ, пальца в рот не клади, а у Бадретдинова с ними за пять лет ни одного приметного конфликта. Всег­ да спокоен, ровен бригадир, а главное,— справедлив. Когда в шестьдесят четвертом впервые приплыли сюда и баржа ткнулась в сыпучий песчаный откос, на вершине которого стоял, изум­ ленно таращась, медведь, Хлюпин испытал доселе незнаемое чувство восторженного испуга. Он немало читал я слышал про Сибирь, каза­ лось, готов был ко всему, но... Дикая, вековая, нехоженая и немеряная тайга подступала к самому берегу, и надо было за оставшиеся два лет­ них месяца прилепиться к этой глухомани не на время — на годы, и сразу же начать бурить. И пока ’ разворачивалась баржа, поудобней и поближе подгребаясь к берегу, Хлюпин никак не мог совладать с .на­ хлынувшей растерянностью. А люди теснились вокруг, смотрели и- ждали каких-то очень важных, нужных и единственно верных слов. Тут и подступил к нему Захар Бадретдинов и с волнующей, шалой ноткой в голосе спросил: «За топоры, Валентин Иванович?» И лопнуло напряжение. Благодарно тиснув узкую, железной твер­ дости, руку Бадретдинова, Хлюпин скомандовал: «Выгружайтесь, ребя­ та! За топоры!» Пять лет минуло с того дня. Сколько больших и малых событий произошло, но Хлюпин не забкл первой минуты пребывания здесь, пер­ вого шага по этой болотистой земле. ' Чуть приотстав от грохочущего каравана, вышагивал буровой мас- ,тер Степан Ананьевич Повх. Ему бы сидеть в балке у печурки, поку­ ривать, прихлебывать огненный чаек, ожидая, пока привезут и устано­ вят для него буровую. Но не мог, не в силах был мастер сидеть и ждать. Большая удача выпала на его долю — первым пробурить первую про­ мысловую скважину на Самотлоре. Разве тут усидишь? До чаю ли? И буровики шли рядом с монтажниками, поровну поделив тяготы этого фантастического перехода...