Сибирские огни, 1980, № 1

СУДЬБА КОНФЛИКТА 183 Советская литература последовательно ищет продолжения традиций правдивости, историзма, гармонической полноты позна­ ния. Непрестанно обращаясь к новым дням, она стремится к творческому, серьезному переживанию категорий героики, народно­ сти, патриотизма. По словам К. Маркса, коммунистическая нравственность опирается на «простые за­ коны» человеческой нравственности. Наша литература с высокой заботой относится к осмыслению и защите элементарных норм человечности, порядочности, справедливо­ сти. Без осуществления этих норм в совре­ менном человеке трудно представить се­ бе жизнеспособность современного обще­ ства. Нынче литература отчетливо сознает: сила ее не в сочинении «рецептов». Она отда­ ла предпочтение процессам общения и поиска, а не слову завершенной морали. Иначе стали мы смотреть на сюжеты тра­ гические, далекие от счастливого разреше­ ния, прессующие борьбу жизни и смерти, совести и долга, воли и необходимости, силы и слабости. Такова дискуссия о «Белом пароходе» Ч. Айтматова. Она помогла ура­ зуметь, что, минуя крайности верхоглядного критиканства и наивной дидактики, проза в серьезнейших своих творениях избирает предметом опыт трудный, знающий кровь и пот, хождение по мукам, горячий снег и последний срок. И даже если в конце бе­ рут верх зло И грубая сипа, если мы за­ мрем в негодовании и тревоге (как после «Белого парохода» или «Живи и помни»), то, следовательно, в жизни не умерли зерна добра, и читатель потянется к их росткам. Впрочем, сегодня вряд ли надо долго разъяснять, что литература связана с дей­ ствительностью отнюдь не по закону бук­ вальности; что «нравственная симметрия» (Вяземский) отнюдь не обязательное свой­ ство любого сюжета. Поскольку литература все дальше уходит от «рецептурной» методы, было бы негоже навязывать ей самой универсальные рецеп­ ты, скажем, вознести в образец только трагические развязки или благополучные победы, только экспрессию или описатель- ность, Жизнь безгранична, и писатель волен выбирать между трагедией и драмой, лири­ кой и эпосом, конфликтом внутренним и внешним. Чего стоит ему пожелать, так это вовремя сознать свое место в современной культуре и художественном движении, в »духовной жизни своего народа. «Наша классическая литература,— писал литературовед Н. Берковский,— имела свои границы. В ее поле были все мотивы худо­ жественной мировой культуры, но нельзя утверждать, что она твердо и окончательно Произвела синтез их. Она к синтезу направ­ лялась, она собрала все материалы для не­ го, частично он осуществился, но были и великие колебания и обвалы. Пафос рус­ ских художников заключался в том, чтобы уберечь все богатство жизни, современной культуры, дать ему бесконечный рост, дать1 1 К. М а р к о и Ф. Э н г е л ь с . Соч., т. 16, о. 11. ему прочность, опустив его на народную основу.... Только культура и искусство социализма могут взять на себя синтез, которого не могли одолеть наши классические писате­ л и— синтез культуры и народности, пере­ работку всего богатства культуры в народ­ ном смысле, с сохранением размаха куль­ туры и размаха человеческой личности». Одна из предпосылок такого поистине великого, несиюминутного синтеза — ориен­ тация талантливой прозы на . целостное постижение современного о б р а з а ж и з ­ ни и применение к нему «вечных» всече­ ловеческих вопросов в интересах здравого анализа, в интересах настоящего. Категория «образ жизни» притягательна еще и потому, что она, во-первых, чне ре­ жет действительность на якобы раздельные секторы (дом и цех, производство и быт, личность и общество), во-вторых, органич­ но совмещает идеал и реальность, утверж­ дение и отрицание. Отнесенная к прошлому и настоящему, эта категория обнимает то, что есть, помогая различить достойное и пошлое. Отнесенная к будущему, она раз­ ведывает грядущее, присоединяя к завт­ рашним идеалам все лучшее и необходи­ мое из дня вчерашнего. Разумеется, здесь все не просто, здесь ищущих писателей стерегут лабиринты и даже тупики. Те, кто их преодолеют, наве­ дут прочные мосты к литературной ситуа­ ции завтрашнего дня. И еще важная грань: наиболее приме­ чательные герои современной литературы воспринимают выбор образа жизни не как дань наружному стандарту, а как проблему индивидуального существования. В сущности «нравственные искания» прозы возникают ныне именно там, где герой начинает ощу­ щать свое и общее бытие, а также их диа­ лектичную'сопричастность как насущную проблему личного, индивидуального суще­ ствования. И пусть нас не преследует в данном слу­ чае тревога, что литература впадает здесь в герметизацию личности, в абстрактную мо­ раль, бытовизм и внесоциальность. Проблемы индивидуального существова­ ния не знают предметных и тематических рамок, их суть — в самой форме вопросов и ответов. Лишь бы ставились последние не абстрактно и не абсолютно. Характер­ нейшим свидетельством тому — «Мгнове­ ния» Ю. Бондарева и «Так называемая лич­ ная жизнь» К. Симонова, Не побоюсь сказать: сегодняшняя лите­ ратурщина и массовое ремесленничество процветают на тех этажах беллетристики, где героям недоступно состояние, создаю­ щее проблемы индивидуального суще­ ствования. Признаки литературщины и ремесленни­ чества общеизвестны: заданность, иллю­ страция, штамп, дидактизм... Помимо п л а - к а т н о с т и здесь укоренились еще к о л ­ л а ж и л у б о к — разные варианты сочинительской поделки. Коллаж — цветистая красивость, достоя­ ние «семейной» и «любовной» тематики по преимуществу.