Сибирские огни, 1980, № 1

САМОТЛОР 15 какие-то бумаги и еще выслушивал стоящего рядом снабженца. Наблю­ дая сейчас Муравленко со стороны, Хлюпин в который раз подивился этой завидной способности начальника главка. Муравленко понимал подчиненных с полуслова, приказы формулировал точно и кратко. То­ ропливым, коротким взглядом окинув бумагу, он непременно натыкался на неточные фразы, невыверенные расчеты и иные подобные промахи составителей. За массивными дверями просторного кабинета начальника главка ритмично работал огромный, сложный аппарат, вобравший в себя тысячи несхожих характеров^ и надо было обладать воистину госу­ дарственным умом, чтобы сплотить, спрессовать эти разноликие тысячи в единый, безотказно работающий двигатель сибирского нефтяного исполина. Ни по выражению лица, ни по взгляду, ни по голосу начальника Хлюпин никогда не мог предугадать, что же он скажет сейчас. Прямо­ линейный, жестковатый Хлюпин дипломатничать не умел, из кривых ружей в спину не стрелял, рубил с плеча и наотмашь. Вот и теперь, гля­ дя прямо в холодные, бесстрастные глаза Муравленко, Валентин Ива­ нович излагал свои доводы, будто шлямбуры в бетон вколачивал: гром­ ко, резко и коротко. Удар, еще удар — и по самую шляпку. Ускользающий взгляд Муравленко, его долгое холодное молчание все сильней раздражали Хлюпина. «Сейчас начнет турусы на колесах,— сердито подумал Валентин Иванович, вбив последний «шлямбур»,--- раз­ ведет дипломатию...» Но Муравленко неожиданно, сразу и категорично, поддержал. — Вовремя и в цель,— сказал он.— Зайди к Сафиуллину. Попро­ буйте изложить все это на бумаге. А ровно через неделю после разговора с Щербиной позвонили из обкома: — К вам вылетели министр, Щербина и Муравленко. Пересев из самолета в вертолет, гости вместе с Хлюпиным начали облет Самотлорского месторождения, пытливо, придирчиво вглядыва­ лись в рябую, шишкастую кровлю бескрайних болот. Вертолет парил предельно низко, едва не цепляясь шасси за макуш­ ки тощих берез и сосен, образующих редкие чахлые перелески, которые казались чужеродными на угнетающе однообразной равнине, изузорен- ной безымянными речушками и озерцами, изъязвленной черными прова­ лами гиблых зыбунов, скрытых от пешехода мохнатыми кочками, высо­ кой осокой и камышом. Порой бурая, щетинистая кровля болот казалась Хлюпину живой. Стоило чуть подтолкнуть воображение-— и он- видел, как сотрясается и колышется бородавчатое тело неведомого гигантско­ го ящера, выдыхая из себя гнилой, мерзостный дух. 'И будто специально для того, чтобы усилить схожесть огромной болотины с телом фантасти­ ческого чудовища, под вертолетом сверкнуло остекленелым глазом чер­ ное озеро Самотлор, давшее название всему месторождению. Вода в том озере — дегтярно-черная, берега — илистые и настолько рыхлые, что по ним — Хлюпин знал это — ни пройти, ни проехать. Хантыйское слово «Самотлор» вызывало у Хлюпина странное чувство, какое испытывает человек, прикоснувшийся к чему-то первобытно дремучему, жутковато­ му. От этого слова веяло тревожащим душу неземным холодком, как от бездонного омута иль от заросшего непроходимой чащей буерака. Вертолетчик долго и безуспешно отыскивал какой-нибудь бугорок, чтобы приземлить машину и дать возможность министру постоять на твердой, настоящей земле. Ничего не нашарил натренированный острый глаз, и, покружив-покружив над болотами, вертолет вернулся в Нижне­ вартовск и высадил пассажиров на одном из бревенчатых плотиков, пря­ мо на задах районного комитета партии.