Сибирские огни, 1980, № 1

140 • БОРИС ТУЧИН 4 Раздобывание денег и строительных ма­ териалов, наем рабочих, составление по­ правочных смет, предотвращение нечисто­ плотных махинаций подрядчиков — мно­ жество сложностей, связанных теснейшим образом с возведением университетского здания,— сделались в какой-то период ос­ новополагающей заботой попечителя Фло­ ринского, делопроизводителя Белявского, архитектора Нарановича. При этом Васи­ лий Маркович никогда, конечно, не упускал из виду перспективы будущего рассадни­ ка просвещения. Но — и вряд ли кто уп­ рекнет его за э то— строительные трудно­ сти на какой-то срок становились для не­ го самодовлеющими, на них уходила вся недюжинная энергия Василия Марковича. Отдавая столько сил созданию Артериаль­ ной основы, Флоринский совершенно не­ заметно для себя привык осознавать свою личность средоточием университетского дела, данную ему власть — главной пру­ жиной этого дела. Созданной в те годы схеме подчинялись любые отношения Ва­ силия Марковича с сотрудниками, подчи­ ненными, воспитанниками и теми, кто фор­ мально не входил а число причастных к университету, но фактически жил его по­ стройкой, бурным ростом. А таких людей в России было немало. Так созревал мучительный разлад с дей­ ствительностью, ставший впоследствии первоосновой личной трагедии Флорин­ ского. А на просторах России университет вое-, принимался многими как действующее учреждение, с ним связывались надежды и чаяния и зачастую совсем не в прямом смысле получения высшего образования. 5 Газета Николая Михайловича Ядринцева «Восточное обозрение» выходила ежене­ дельно, по четвергам. В день выпуска не­ сколько свежих номеров укладывались на преддиванном столике в большой гости­ ной квартиры редактора-издателя на Кава­ лергардской улице в Петербурге. Собира­ лись друзья — журналисты, писатели, ученые, общественные деятели, студенты- сибиряки, курсистки-сибирячки, обучавшие­ ся в столице. Читали «Восточное обозре­ ние». Блестящие передовицы и фельетоны, под разными псевдонимами, писались по большей части самим Ядринцевым. Выска­ зывались горячо, смело, сюда приходили те, кто считал Сибирь своей родиной, кто мечтал работать на ее благо. Землячество насчитывало до тридцати, до сорока человек, и в центре неизменно находился сам хозяин, щедро делившийся незаурядными знаниями природы, людей, обычаев, статистических данных и роман­ тических легенд Сибири, то пылкий, то за­ думчивый, то восторженный, то гневный,— словом, тот Николай Михайлович Ядрин- цев, которого в середине восьмидесятых годов называли одним из самых интерес­ ных и значительных представителей лите­ ратурного мира. Если в Петербурге по каким-либо де­ лам оказывался кто-то из земляков, его приглашали на ядринцевские четверги. Од­ нажды тут появился и Александр Франце­ вич Жилль. Верный спутник Цибульского в кладо- искательских странствиях, а потом бухгал­ тер, адвокат, доверенное лицо и младший компаньон томского золотопромышленни­ ка и бывшего городского головы ныне подвергался гонениям от теперешнего го­ родского головы Петра Михайлова. Жилль с ненавистью говорил в ядринцев- ской гостиной: — За спиной Захара Михайловича Ци­ бульского втерся в доверие строительно­ го комитета, возомнил себя благодетелем Сибирского университета, но спал и видел только одно — погреть руки за счет каз­ ны. Однако шум успел создать, и томские купчишки помельче да торгующие мещане поставили Михайлова городским головой. А разве Томску по нынешним временам такой нужен городской голова? Получает три тысячи рублей годового оклада — спрашивается, за что? Творит такие худо­ жества— в порядочном обществе и рас­ сказывать неудобно. Михайлов, гуляя вечером по берегу То­ ми, ни с того ни с сего придрался к мужи­ кам, привезшим в город зерно на хлеб­ ном паузке. На палубе, на листе жести, крестьяне разожгли костерок и мирно ва­ рили уху. Михайлов приказал немедленно погасить огонь, его не послушались, тогда Петруха пальнул над их головами из дро­ бовика. Вызвав полицейского свистком об­ ходного, послал за приставом и пожарной машиной. Пристав тут же избил мужика, надерзившего городскому голове, а ос­ тальных крестьян минут двадцать пожар­ ные на потеху Михайлову поливали из ре­ зиновой кишки холодной водой. Любил побаловать с ружьишком и дво­ юродный брат Михайлова Яков Ульянцев. Напившись рябиновой, встал Яшка за при­ лавком у себя в лавке. Пришел его долж­ ник, ссыльный поляк Мисюкевич, и попро­ сил еще кредиту. Яшка велел поцеловат. у него сапог. Мисюкевич плюнул, назвал обидчика пшеклентым смердом и повер­ нулся уходить. Ульянцев пальнул в него из ружья, старик повалился усами вниз. Про­ ходя мимо лавки, Жилль услышал выстрел, вбежал и нагнулся над окровавленным стариком. Купец перезарядил, нажал ку­ ро к— правая рука Жилля повисла, пере­ битая пулей. Рука Жилля и сейчас висела на перевязи. Петр Михайлов принялся выгораживать родственника. Один следователь попался неподкупный, он-то и передал Жиллю «до­ кументики»— часть расписок за взятки, отобранных у преступника при обыске. «Нравственность университетского горо­ да»... Слова, часто повторяемые «Восточ­ ным обозрением». У Ядринцева уже со­ зревал замысел очередного фельетона.