Сибирские огни, 1980, № 1

Борис Тучин ХРОНИКА ТОМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Закладка 1 Сибирская университетская история к моменту вступления в нее Василия Марко­ вича Флоринского длилась восьмое деся­ тилетие. Еще на заре девятнадцатого столетия среди высших сановников государства за­ говорили о желательности открытия уни­ верситета в тогдашней сибирской столице Тобольске. Нашлись влиятельные люди, принявшие идею близко к сердцу. Пото­ мок петровского сподвижника Павел Григорьевич Демидов, к примеру, жертвуя на эти нужды сто тысяч, предусмотритель­ но просил положить их в надежное казна­ чейское место для возрастания процентов. Однако Сибирь далека, а близок был На­ полеон. Отечественная война отодвинула помыслы о новом питомнике просвещения на неопределенное время. Потом Тобольск перестал быть административным центром, и значение его пало, что послужило дру­ гой причиной отсрочки. Император Нико­ лай Павлович, начавший властвовать с ви­ селиц и этапирования декабристов по руд­ никам, развитие образования, тем паче в каторжном крае, считал вреднейшей химе­ рой. Лишь после его смерти, в 1856 году, престарелый министр народного просве­ щения Абрам Сергеевич Норов, стуча де­ ревяшкой (прилаженной когда-то взамен отрезанной после Бородинского сражения ноги), принес новому государю всепод­ даннейший доклад, где, между прочим, ос­ меливался напомнить, что открытие уни­ верситета в Сибири «обещает великие по­ следствия для края, который ожидает только животворного содействия науки, чтобы доставить государству неисчислимые выгоды». Норов не убедил императора. Напротив, польское восстание, общественное движе­ ние шестидесятых годов пробудили у Александра II неприязненное отношение к студентам. Царь видел в них зачинщиков революции. К тому же умственное про­ буждение Сибири было в числе задач у сил, противостоящих правительству. Молодые интеллигенты, уроженцы далекой окраины, писали статьи и прокламации, читали лек­ ции, требуя скорейшего развития Сибири, которое без университета уже не мысли­ лось. Борьба достигла такого накала, что кое-кто поплатился за свою деятельность свободой. Профессор акушерства Василий Марко­ вич Флоринский первоначально был далек от всего этого. Карьера его шла ровно, стремительно, блестяще. Сын бедного свя­ щенника из глухого уральского городишки, он считал себя всем обязанным медико­ хирургической академии. Крупнейшее ме­ дицинское учреждение России определило судьбу Василия Марковича. Там в двад­ цать восемь лет защитил он докторскую диссертацию и получил двухлетнюю коман­ дировку, для усовершенствования, в Мюн­ хен и Вену и по возвращении в 1863 году в считанные годы поднялся высоко по ака­ демическим ступеням — адъюнкт, экстра­ ординарный, наконец, ординарный, полный профессор! Публика и взыскательные кол­ леги признали Флоринского одним из луч­ ших специалистов столицы. Академия переживала крутой перелом. Отбрасывались полусхоластические методы преподавания, уступая место подлинной науке. Не так давно даже родной язык за­ прещался в стенах академии — разговари­ вали по-немецки, учили на латыни. Теперь I