Сибирские огни № 11 - 1979

лись кошмы, те, которые уплыли. Их, оказывается, прибило к берегу. Промытые водой и уже подсохшие, они казались очень белыми. Старший сын подошел принять повод и поддержать стремя, старая жена вынесла ему пиалу с кумысом. Когда он выпил, хотел ей отдать пиалу и сказать «рахмат» в знак того, что он не сердится, жена вдруг упала и забилась на земле. Оказывается, от него, пока он ездил, ушла молодая жена. Старик, ни слова не говоря, расколол пиалу о стремя и велел собираться. С тех пор больше ни он, ни жена не были в этих местах, но самый младший сын, с которым он теперь жил, знавший по рассказам матери эту историю, сказал ему недавно, что примерно в том месте, о котором говорила мать, строят плотину и скоро там будет водохранилище, что для совхоза, где сын работал директором, это очень хорошо. Вокруг они смогут устроить поливные пастбища. Стари- ку было странно слышать про поливные пастбища. Раньше их никто не поливал, а трава росла хорошей. Но сын был умнее его, старик это признавал. Сын был большим начальником и пользовался почетом, какого старик никогда не имел.. Старику очень льстило, что сын, окруженный большим почетом и сам уже ставший аксакалом, продолжал его почитать и слушаться. Он не обижался на сына, когда тот, предложив ему съездить на место, «где уплыл казан» (так значилась эта летняя стоянка в домашнем преда­ нии), утром извинился, что не сможет свозить его сегодня, потому что срочно вызван на совещание в район, но ждать старику не хотелось. Он сел на коня и приехал сюда верхом за сорок километров. В пути он много передумал. И то, что вспоминалось, особенно из тех лет, когда он был молодым, вставало так живо, что он иногда начинал разговари­ вать сам о собой. Теперь, разговаривая с женщинами, он пересказывал все кратко, без подробностей. Но старик испугался, что если ему при­ дется рассказывать об этом еще раз, тогда у него получится совсем не живо и не интересно. Он резко оборвал рассказ и стал снова раздви­ гать ногами сухую траву. ■— Ты что шукаешь? — спросила Наталья, исчерпавшая запас ка­ захских слов, но решившая, что по-украински старику будет понятнее. Старик и правда знал это слово. Но прикинулся, что не услышал или не понял. Было бы смешно сказать, что он надеется найти осколок разбитой пиалы, когда прошло столько лет, утекло столько воды, столь­ ко раз выросла и умерла трава. Но он надеялся. Женщины, не отдавая себе отчета, чем их тронул рассказ старика, тоже стали раздвигать траву и ковырять носками сапог землю. Неожиданно (уж она-то ничего не искала, просто делала механичё- ски то, что и другие) Аннушка вывернула черепок. Она подняла его и вытерла о брюки. Черепок блеснул голубым ободком. — О, Анька уже что-то нашла. Вот везучая баба,— сказала На­ талья. Все обернулись к Аннушке. Старик, сморгнув с глаз старческую влагу, протянул к ней вздрагивающую морщинистую руку.' — Рахмат, рахмат,— забормотал он, кланяясь и пряча осколок за пазуху, туда, где старуха, как ладанку, зашила ему медали двух уби­ тых сыновей. Аннушка не знала, что ответить, и пожимала плечами. Старику нечего было больше делать на этом берегу, находка была столь Невероятной, что ему тут же захотелось вскочить на коня и гнать его до самого дома наметом. Он был стар и понимал, что ехать придет­ ся шагом, но все равно он не хотел больше терять ни одной минуты. Старик чмокнул губами, и конь, недовольно обмахнувшись хво­ стом, подошел к нему. На удивление женщин, старик взобрался в сед­ ло легко, — Уезжаешь, аксакал?