Сибирские огни № 11 - 1979

сократятся на полгода, это минимум. И рискованная «рапуха», как ок­ рестили ее некоторые, его затея, уже стопроцентная реальность. Она стоила ему немало нервов и трудностей в его работе, что порой он ка­ зался себе чудаком, решившим пробить лбом бетонную стену. Но те­ перь все позади. Мало того, у него есть еще одна штука. Пропустив па­ водок, они бросят в проран две трубы большого диаметра, и их вполне хватит, чтобы принять меженный расход Изгора. Это даст возмож­ ность полностью перекрыть русло и все лето сыпать глиняный экран. Ноговитин не преминет назвать его предложение «домашней хит­ ростью» (за глаза, конечно). А может быть, он снова начнет обсчиты­ вать материальный эффект «этой домашней хитрости»? Ну да пусть его. Словом, у Худаева было сейчас больше причин для радости, чем для досады. Если бы Илья Степанович стоял рядом с ним, уставившись как обычно в землю, и недоверчиво и угрюмо угукал бы на слова начальни­ ка управления, Худаев был бы просто счастлив, потому что никто в уп­ равлении не ценит Соловьева как специалиста и не уважает как чело­ века больше, чем он. Но получается, что Худаев Соловьева заездил, об этом треплется все управление, начиная с уборщицы. Даже жена не преминула сказать Худаеву, что Соловьева надо было послать лечить­ ся и что она давно это понимала. Все видели, все понимали, только ему, с казенной душой чиновника, было это не дано. У Худаева нет дру­ гих забот, кроме как доводить подчиненных до инфарктов и прободения язвы. А в самом деле было так, Соловьев пришел однажды к нему в ка­ бинет. Его заявление на отпуск было Худаевым уже подписано. Соловь­ ев подал его раньше, и вот Соловьев пришел затем, чтобы взять заяв­ ление назад. Вид у него был не ахти, но такой, каким он был у Соловь­ ева всегда, особенно в конце года. Они сидели друг против друга за столом, и каждый прижимал ладонью конец соловьевского заявления, обычного формата листок, который Илья Степанович взял двумя неде­ лями раньше у машинистки и на котором, не присаживаясь, слегка криво написал обычную формулу: прошу предоставить и т. д. На углу четко и жирно Худаев поставил «не возражаю». И вот они сидели и, придерживая листок пальцами, пытались втолковать один другому то, что каждый из них считал правильным и необходимым. Худаев хотел, чтобы Соловьев пошел в отпуск. Год кончился, план был выполнен, и ближе к весне Соловьев был на участке нужнее, чем в январе. Пусть подлечится, Худаев поможет достать ему путевку в хороший санаторий. Соловьев же отдыхать категорически отказывался. Худаев понимал, что дело связано с производством, что Соловьев просто боится оста­ вить участок, но хитрит. Он выдвигает какую-то причину личного ха­ рактера, но формулировал ее очень смутно и непонятно. Впрочем, ког­ да речь шла не о производстве, Соловьев всегда был удивительно кос­ ноязычным. Из всей нужности его доводов можно было понять, что отдыхать он хочет летом, а если не получится, то может и осенью. Ху­ даев пытался убедить его, но Илья Степанович неожиданно вытянул у него листок с заявлением, разорвал его на несколько частей и бросил в корзину для бумаг. При этом он посмотрел на Худаева победителем. — Ну, Илья Степанович, в вас еще много скрытых резервов, уди­ вительно,— сказал Худаев. Выходка Соловьева его рассмешила.—А что вы скажете, если я подобным образом поступлю с вашим заявлением, когда вы принесете его во второй раз. — А-а,— махнул рукой Соловьев, и жест его означал, когда это еще будет, главное сейчас дело сделано. Кто мог предвидеть, что так получится. Оказывается, все предвидели. А в больнице, наверное, еще никто не был.