Сибирские огни № 11 - 1979

король, у него и квалификация, и заработок. А у проходчиков братство. Это можно не замечать, но нельзя не чувствовать. Экскаваторщики чувствуют, Они-то знают, что в их работе никогда не будет такого фи­ ниша. Даже представить невозможно, что вот экипаж погрузил на са­ мосвал последнюю лопату и кинулся бы на лед. У них, если и бывает веселье по поводу, то более тихое, вернее, солидное. Ни один экскава­ торщик, даже пацан — помощник, которому только и доверено, что ка­ бель перетаскивать, не будет скакать дуром. А все-таки завидно смотреть на проходчиков, хотя вслух никто из них об этом не заикнется; наоборот, посмеиваются с иронией (во дают, кроты, проковыряли дырку и рады; да говорят, кривой тоннель-то, зиг­ загом). И делают вид, что не смотрят на проходчиков. Что смотреть? Курево все поди подавили в карманах. Экскаваторщики смотрят теперь на дренажниц, вот уж действи­ тельно бабье, палец покажи, будут хохотать до упаду. А женщинам дей­ ствительно весело, и хоть экскаваторщикам не слышно, как они хохочут (расстояние между ними порядочное), но видно, как дренажницы всплескивают руками, переламываются в пояснице, приветствуя оче­ редной фортель проходчиков. — Кажется, представление окончено,— говорит пожилой экскава­ торщик и медленно, не роняя достоинства, начинает спускаться по отко­ су. За ним следуют остальные. На перемычке останавливается «волга» Худаева. Через некоторое время берег пустеет, и восстанавливается обычный рабочий ритм. Худаев стоит на перемычке один. Баев узнает Худаева. — Главный шеф прикатил,—говорит он, кивая в сторону перемыч­ ки. Худаев для проходчиков административно никакой не начальник, но веселить его нет охоты. Да уже и выдохлись. Проходчики подбира­ ют со льда кто сбитую каску, кто рукавицы, отряхиваются и лезут к тому месту, где темнеет в скале неровная рваная брешь. Худаеву не видно выхода тоннеля, на льду сереют выброшенные взрывом куски породы, и по ним можно догадаться, что тоннель прой­ ден. А ему и не надо об этом догадываться, об этом говорит все управ­ ление, даже бухгалтерия испытывает нечто вроде маленького праздни­ ка, хотя никто из отяжелевших и усидчивых представительниц счетно­ го цеха ни разу не был на плотине и, может быть, так и не побывает до конца стройки. Худаев приехал сюда, чтобы посмотреть и поздравить проходчи­ ков, но, оставшись один на перемычке, он испытывает странное чувство, будто его в чем-то обделили. Досада в душе оставалась. Худаев знал, что возникла она не сейчас, она давно жила в нем, сейчас только поя­ вился повод, чтобы острее ее почувствовать. Причиной же этой досады было то, что ему хотелось преодолеть расстояние между своим поло­ жением начальника и теми людьми, с которыми он работал. Худаев знал, что возникнет только внешняя, очень фальшивая форма близости, ничего не изменяющая по сути. И все же, понимая это, и приобретает­ ся это понимание долголетним опытом руководителя, он тяготился от­ сутствием той тесной близости, которая возможна, как он считал, толь­ ко между людьми одного ранга. А поэтому досадовал то на себя, то на подчиненных. И так как внутренне Худаев был человеком честным, то он не мог не признать, что досадовал на подчиненных гораздо чаще. Правда, себя Худаев иногда мысленно называл извращенным чес­ толюбцем, но осознавал, что эта самоирония нужна ему для сохране­ ния душевного равновесия. Властью он никогда не тяготился. Единст­ венно, чему иногда мешала власть, это испытать полную радость после удачи какого-нибудь своего начинания. Теперь уже не могло быть ни малейшего сомнения, что паводок они пропустят и сроки строительства