Сибирские огни № 11 - 1979

Соловьев чувствует на лице маску и пытается освободиться. — Что ты забеспокоился, милый? Все в порядке. Все в порядке. * * * Хирург Бадмаев сидит в ординаторской, в рубашке, без халата. Лицо у него худое, но румяное и ничуть не усталое. Спокойное лицо сорокалетнего человека, который с чистой совестью может сказать: «Сделал дело, гуляй смело». Ночь эта была спокойной, кроме прободения, он ничего не опериро­ вал, почти выспался, и настроение было нормальное. Сестра должна была принести бутербродов и бутылку кефира. Он позавтракает (хоть рановато), пока есть аппетит. Дома он сразу завалится в постель и бу­ дет спать до полудня. А что делать, жена на работе, дети в школе. Так Бадмаев поступал после ночного дежурства всегда. Удалось ли ему прикорнуть на больничной кушетке или нет, не имело значения. Хоте­ лось курить, и поэтому Бадмаев ждал сестру с нетерпением. Поесть, а уж потом закурить. Когда в коридоре послышались шаги, он даже при­ встал. В комнату вошел солидный человек, без пальто, но и без хала­ та. За его спиной сестра делала гримасы, которые должны были озна­ чать: «Что я могла сделать, он прет, как танк. Попробуй сам его выста­ вить. Попробуй...» — Худаев,— представился человек таким тоном, будто его имя да­ вало ему право входить когда угодно и куда угодно. «Ох, уж это мне начальство,— подумал Бадмаев, сразу почувство­ вав к Худаеву неприязнь.— Заездят человека, а потом бегут ни свет ни заря в больницу, как бы чего не вышло». — Ну и что? — спросил он.— Кто вас сюда пустил? Куда вы вло­ мились? Зт> больница! — Понимаете, к вам привезли Соловьева. Как он? —Тон был тре­ вожный, но что стояло за этой тревогой, Бадмаев не знал. — Ну, привезли. Он кто вам, подчиненный? — Да. То есть не совсем, вернее, подчиненный, но он мой друг, понимаете. — Ясно,— лениво сказал Бадмаев. Он понял, что Худаев врет. Друзья не представляются так само­ уверенно, не рвут больничных заслонов. Их хватает лишь на то, чтобы робко выспрашивать вахтершу: «Как он там?» Жаль, что в таких слу­ чаях друзьям не хватает напора. — Вашему подчиненному, или, как вы говорите, другу, я слегка подштопал желудок. Месяца через полтора он будет пить водку лучше прежнего. Так что немного терпения, и все будет о’кэй. — Извините меня,— сказал Худаев и, пятясь, вышел из кабинета. — Извиняю,— пробормотал хирург, когда дверь закрылась.— Всем и все прощаю, а вот аппетита уже нет. Бадмаев с отвращением посмотрел на кефир, бутерброды, которые поставила сестра, и закурил. — Может, в самом деле друг, черт его знает,— заключил хирург, глубоко затягиваясь и пуская дым к потолку. ГЛАВА 17 В ту ночь Аннушка была у Улыбина. Она первая услышала, что звонят, и разбудила его. Улыбин встал, повозился, одеваясь, и ушел в коридор. Аннушка слышала, как Улыбин перебросился несколькими