Сибирские огни № 11 - 1979

Но старуха не подала виду, наоборот, она потянулась к Юльке, об­ няла ее и тихо сказала: — Я же тебе толкую, что наперед переживать. Отец у вас креп­ кий, врачи хорошие. Все обойдется. Шла бы в самом деле домой. — Он один у нас,— всхлипнула Юлька. — Он у вас хороший, а хороших надо сильно беречы. «Они рано умирают»,— хотела сказать старуха, но вовремя спохватилась и ти­ хонько потрепала Юльку по спине. — Ничего, ничего. А поплакать надо, лучше будет. Они сидели так некоторое время, слушая, как просыпается больница. Вдруг дверь распахнулась и уверенно вошел грузный человек. Юлька вздрогнула, она узнала Худаева. Но он не взглянул на нее, бро­ сив пальто на барьер раздевалки, стал уверенно подниматься по лестнице. — Ох, беда, беда, день начинается, теперь гляди в оба. Худаев вернулся быстро, так показалось Юльке, хотя время сейчас для нее как будто остановилось. Юльке очень хотелось спросить Худаева, как там, что с отцом (на­ верняка он приходил из-за отца), но что-то мешало ей, и она лишь смотрела на Худаева, стараясь все угадать по его лицу. Он снова не увидел ее. — Гражданин, вы по какому праву здесь гуляете? — спросила вахтерша. — Все в порядке, мать,— сказал Худаев, не удостоив старуху объ­ яснения. Он ловко перекинул через руку пальто. Хлопнула дверь. Юлька с вахтершей снова остались одни. Юлька ждала. — Хирург идет,— вдруг сказала вахтерша и испытующе посмотре­ ла на Юльку. * * ^ * Засыпая и потом просыпаясь от наркоза, он твердил одно и то же: . — Не говорите детям. Никто потом не сказал об этом Соловьеву. А если бы сказали, он бы не поверил, ибо все, что происходило, и все, о чем он думал, нахо­ дясь в сознании, Илья Степанович помнил до ничтожнейшей под­ робности. Сначала, когда его несли вверх по лестнице, он чувствовал только невыносимую боль, такую, что не позволяла даже кричать. Но думать он все равно думал. Думал о боли и помнил это отчетливо. Помнил, что он пытался отвлечься от боли, но ничего не получалось. Парал­ лельно, продолжая думать о боли, сознание выхватывало много под­ робностей и давало им оценку, но от боли все же не отвлекало. Самым удивительным было то, что, невыносимо страдая, он мог сразу думать об очень многом. Его подняли на один марш, носилки очень наклоне­ ны, и он упирается грязными сапогами в белый халат санитарки, иду­ щей внизу. У нее белое, злое лицо с двойным подбородком. Она смот­ рит мимо него, наверное, в затылок впереди идущей товарки. Они обе. молчат, только громко сопят. Соловьев думает, неужели не могли най­ ти в санитары мужиков. Пока он это думает и считает балясины под перилами, санитарки поднимают его еще на один марш и ставят но­ силки не очень мягко, даже со стуком. Правда, больнее от этого ему не становится. Санитарка, которую он видит, распрямляется, упирается ру­ ками в бока, стараясь прогнуться, наверное, устала поясница. На лбу у