Сибирские огни № 11 - 1979

Китаем истолковывались как желание «вар­ варов» приобщиться к китайской культуре, как признание вассальной зависимости от Срединного государства и от императо­ р а— владыки Поднебесной империи. Стремление антинародной цинской ди­ настии во что бы то ни стало сохранить свой авторитет приводило к попыткам пол- ной духовной изоляции китайского народа от европейской цивилизации. В результате китаецентризм глубоко проник в психоло- гию самых широких слоев общества. В. Я. Сидихменов отмечает в связи с этим, что существовавшее в обыденной речи выражение «говорить по-человечески» оз­ начало не что иное, как «говорить по-ки­ тайски». Автор приводит еще один, не менее показательный пример. Переводчик русской экспедиции в Китае Шевелев от­ мечал, что реакция некоторых китайцев на обращение к ним на их родном языке бы­ вает очень наивной. Выслушав его, китаец затем сообщал своим соседям, что у за­ морских людей язык в точности такой же, как у них, китайцев. Во всем мире говорят только по-китайски — этот вывод для мно­ гих китайцев был естественным, и в нем не было ничего странного. Вся система образования также стреми­ лась внушить учащимся этноцентрические представления. Автор в связи с этим цити­ рует исследователя конца XIX в. И. Костов’- ца: «Хотя китайцы вообще признают пре­ восходство западных наук, открытий и изобретений новейшего времени, но под­ час обусловливают такое признание весьма неожиданными аргументами. Так, многие из числа ученых и образованных китайцев готовы утверждать, что некоторыми изо­ бретениями, коими так кичатся европейцы, они обязаны китайским ученым, додумав­ шимся до них еще тогда, когда западные народы пребывали в первобытном состоя­ нии...». Остается только добавить, что эта концепция отношения к западной культуре в полном объеме заимствована и усвоена идеологией маоизма. Усилению китаецентризма в немалой степени способствовало и сохранение ие­ роглифической письменности. Помимо то­ го, что огромные трудности овладения иероглификой резко затрудняют приобще­ ние к знаниям широких народных масс, иероглифическая письменность восприни­ мается как «высшее», в определенном смысле даже мистическое явление. Все это не только отделяло китайскую культуру от мировой, но и служило целям укрепления представлений о китайской исключитель­ ности. В связи с этим следует отметить, что в период начала социалистического строи­ тельства в КНР, когда встала задача ликви­ дации неграмотности, в Китае возникла идея перехода на фонетическую систему письма с использованием латинского алфа­ вита. Такая реформа предлагалась, напри­ мер, в 1951— 1953 гг. Однако эта идея не получила достаточной поддержки. Несом­ ненно, что одной из причин этого являются расхождения в звучании слов в различных местных диалектах, которые подчас на­ столько велики, что в определенном смыс­ ле можно говорить о самостоятельных языках. Отказ от общепонятной иерогли- фики в этих условиях создал бы дополни­ тельные трудности общения для людей, населяющих различные местности страны. Но есть все основания полагать, что отказ от перехода на фонетическое письмо был продиктован прежде всего стремлением сохранить иероглифику как символ единст­ ва ханьской нации в ее про:ивопоставлении остальному миру. Той же задаче — усилению китаецент­ ризма — способствовало использование идеологического содержания «трех рели­ гий» китайцев: конфуцианства, даосизма и буддизма. Автор подробно излагает их содержание и историческое развитие. Конфуцианство зародилось в Китае более двух с половиной тысяч лет назад. Его основатель, Кун Цю, известен в Европе как Конфуций, в самом же Китае его зовут Кун Цзы, что означает «учитель Кун», Он развивал свои взгляды на основе древ­ них мифологических представлений. Его философия, ставшая вскоре официальной религией страны, не столько рационализи­ ровала, сколько систематизировала древ­ ние мифы. Согласно этой философии, знатные люди мудры и самим Небом на­ делены властью; простолюдины глупы, и поэтому их удел работать на полях. Обще­ ство делится на «благородных мужей», обладающих высокими моральными каче­ ствами, и «ничтожных людей», которыми управляет эта элита. Небо — всемогущая сила, средоточие разума и справедливости. Император, Сын Неба, причастен к мудро­ сти и справедливости, потому все люди земли должны слепо подчиняться ему. Далее автор рассматривает и другие дог­ мы конфуцианства, в том числе восхвале­ ние всего китайского и очернение всего некитайского. Лао Цзы, основатель даосизма, был со­ временником Кун Цзы. В отличие от кон­ фуцианства, рационального в своей форме, даосизм пронизан иррационализмом и мистицизмом, хотя, наряду с этим, в нем можно увидеть и первоначальные элемен­ ты диалектических и материалистических представлений, не получивших, впрочем, достаточного раззигия. Социальная не­ справедливость истолковывается как ре- ' зультат утраты «гармонии», врзвратить ко­ торую можно — лишь познав дао (под понятием «дао» — «путь» — понималась некая мистическая закономерность, дейст­ вующая в природе). Познание дао есть путь к «естественности», понимаемой как аскетический идеал. Большое место в уче­ нии даосизма уделено принципу «недея­ ния», который требует отказа от активной жизненной позиции. Лао Цзы порицал стремление к образованию, полагая, что человеческая природа становится непороч­ ной, если она предоставлена самой себе, и, кроме того, замечал он, народом «легче управлять, когда он глуп». Пантеон даос­ ских божеств был настолько широк, что включал в себя и представителей конфуци­ анства. Уже на этом этапе, во взаимодей