Сибирские огни № 11 - 1979

цать третьем. Бабушка добывала овес на кашу, добывала в ворохе навоза, конских отходов, ходила в соседние деревни __ семь верст туда да семь обратно. Воспоминания КручинИна о родной Зе- леновке связаны с многими светлыми об­ разами сельчан, среди которых особенно запоминается Вечная старуха («Жаблуди- лась где-то шмертушка моя, жаплутала, окаянная, не по тропке пошла»), воспитав­ шая не одно поколение деревенских ре­ бят; силач' Тимоха, что одним ударом про­ ламывал сосновую половицу, а то мог и бревно выбить из сруба. В тяжелую воен­ ную зиму вернулся Тимоха домой на ко­ стылях. И он же, Тимоха, вызывая ужас и восхищение, наладился с костылями ходить на лыжах, как цирковой эквилибрист. До­ бывал зайцев и раздавал тушки голодным землякам. Быть может, этот второй план романа, эти экскурсы в прошлое несколько замед- ,ляют повествование, но они создают не­ повторимую атмосферу, тот «слой», через который наглядно видны сегодняшние чер- ты героев, побудительные мотивы их по­ ступков. Большой заслугой романиста, его уда­ чей, безусловно, явился образ секретаря райкома Кручинина. Герой Кудинова из числа тех партийных руководителей, кто не рубит с плеча, кому свойственны трудные раздумья и тревожные сомнения. «Кручи- нину казалось иногда: не знает он чего-то главного, основного, не может в чем-то очень важном разобраться. Временами его охватывало отчаяние, и он с горечью ду­ мал о том, что взялся не за свое дело, что кто-то на его месте, возможно, тот же Забродин, мог бы сделать гораздо больше, смелее и решительнее действовал бы в та­ кой вот обстановке, но иногда ему каза­ лось немыслимым видеть на своем месте кого-то другого, который, будь хоть семи пядей во лбу, не сделает того, что сделает он, Кручинин, только он — и никто другой. Никто». В этих мыслях героя ощутима страсть к делу, жажда деятельности, кров­ ная слитность секретаря райкома с людь­ ми, которые выбрали его на этот ответст­ венный пост. Долго, может быть, слишком долго Кручинин взвешивает все «за» и «против» в решении проблем кулундинского земле­ делия. Но когда он наконец понял, какой вред приносят псевдонаучные рекоменда­ ции, исходимые от всесильного директора НИИ Антонюка, он смело и последователь­ но борется за внедрение проверенных временем и практикой методов земле­ делия. В романе есть несколько глав («Ночной разговор», «Свидание с женой», «После бури»), в которых автор раскрывает те или иные штрихи характера Кручинина, черты руководителя наших дней. Но, пожалуй, самая впечатляющая — это глава, где про­ исходит встреча Кручинина с агрономом Забродиным.‘ Именно здесь герой предста­ ет человеком дела, умеющим проявить большой такт, подлинную интеллигент­ ность, а главное — прислушаться к мне­ нию, которое идет вразрез с общеприня­ тым, сделать самостоятельные выводы. Откровенный разговор с Забродиным, человеком решительным, бескомпромисс­ ным', позволил Кручинину объективно оце­ нить действия «недовольного» ученого, про­ никнуться его стремлением доказать, что в современном мире человек не вправе объявлять войну природе, бездумно экс­ периментировать с землею. Запоминается среди героев «Стихии» и образ тракториста Ивана Мантырева. Боль­ шая художественная правда, глубокий смысл есть в том, что именно Мантырез, известный передовик, начинает строитель­ ство собственного дома в самый трудный момент для степи, когда даже суслики на время сбежали отсюда. И .тот же Иван Мантырев впервые пашет плугом-плоско- резом, и пашет на своем огороде, чтобы убедились земляки: на свете всегда живы люди, готовые быть пионерами, готовые взвалить на себя самое тяжелое. Роман «Стихия» не лишен ряда просче­ тов: где-то ощущаются длинноты, спадает порой сюжетная острота, подчас не хвата­ ет каких-то дополнительных красок в вос­ создании многообразной деятельности секретаря райкома. Не все удалось писа­ телю и в изображении личной жизни Виктора Кручинина, есть здесь банальные ситуации и сюжетные ходы. Однако, в целом, роман И. Кудинова — примечательный этап в его творчестве, красноречиво говорящий о поиске писате­ ля, о его современном почерке. Это про- изведение, безусловно, многое откроет читателю в нынешней «деревенской» теме, познакомит его с яркими, интересными ха­ рактерами. Добрых слов заслуживает и повесть «Хлебозары» (1972). . «Хлебозары» — это молнии или зарницы во время цветения хлебной нивы. Это осо­ бый, ни с чем не сравнимый свет, предве­ щающий налив хлебов и скорую страдную пору. Этим светом как бы озарены и главные герои повести: Егор Басаргин, Марьюшка, Катерина, агроном Ольга Петровна, чуда­ коватый Сморчок- Жизнь этих людей неотделима от хлеб­ ного поля, от деревенских забот, от всего сельского уклада и быта. И автор худож­ нически утверждает это с первых же страниц повести, показывая неудачную попытку Егора Егоровича поселиться в го­ роде у своего сына: Лад в семье, удобства городской квартиры, протесты сына про­ тив попыток отца уехать, преклонный воз­ раст самого Басаргина — все это оказыва­ ется бессильным перед властной тягой туда, где проШло. столько трудовых лет, столько пережито, выстрадано. Причем,'в отличие от иных литераторов, автор не пытается противопоставить дерев­ ню городу. Напротив, решение уехать у Егора Басаргина становится бесповорот­ ным, когда он на заводской окраине встречает вышедшего на пенсию рабочего, который чуть не каждый день приходит