Сибирские огни № 11 - 1979

— Полезнее хлеба, о чем разговор,— дядя Митя Куликов вставил слово. Гово- рит всегда негромко, размеренно.— Это лекарственное. Евгений Михайлович недовольно повернулся. — Места, посмотреть со стороны, очень богаты. Рудой, лесом, зверьем. Но живая природа эта неустойчива, вся на пределе. Рубить подряд не думая — оста­ вишь после себя ледяную пустошь. Когда горит на склоне лес или стланик, выго­ рает почва, и остаются камни, осыпи. Даже лишайники не восстанавливаются, если их уничтожить. А тут кедрач. Да одной лишь красоты ради щадить его нужно... — Вырубают же кедровники,— сказал Андрей.— Верхоленские заготовители здесь, недалеко. — Ничего хорошего,— отрезал Евгений Михайлович.— Может, и нужна кед­ ровая древесина. Для карандашей. Рубить здесь, в Прибайкалье? Необдуман­ ность это. — Ходят артельщики, добывают шишки... — Добывают, но как? Лезут на верхотуру, ветки трясут. Рискуют кости перело­ мать, но дерево стараются не портить— оно их кормит, из года в год дает урожай. Они костра не разожгут вблизи, корням бы не повредить. Зверь таежный бежит из тех мест, где нет орехов. А для вас забава? — Большой, сильный кулак давит на стол. — Ребята молодые, им подкрепиться,— дядя Митя попыхивает трубочкой. — Подкрепиться? Это причина? — Стол затрещал.— А перетерпеть? Изыскате­ лем надо оставаться всегда. Да если вдоль трассы тысячу километров пахать сплошь, без ума, без счета, дорога такая никому не понадобится...— Он помолчал, потом рез­ ко выбросил палец вперед.— Знаете, какое наказание за это было раньше? Раздетым отправляли на съедение гнусу. Мы с Андреем стояли как пришибленные. Головы не поднять. На суде, навер­ ное, так стоят. И кой черт дернул нас... — Наука хорошая, за версту обходить кедры надо,— дядя Митя качнул прими­ рительно трубочкой. — Теперь они поняли,— Таня попыталась улыбнуться.— Правда ведь? — Не свалено, надпилено мало-мало. Ништо...— проговорил Андрей. — Надпилено? — Евгений Михайлович резко поднялся, и самодельный столик наш, крепко врытый в землю , подался вбок.— Раздолбайства еще одна сторона! Вдруг дерево завалится на лагерь? Ночью! Видели его крону? Раздавит, не ахнешь. Ветер повергает здесь и не такие стволы, с корнями. ■ — Чего ж теперь делать? __ Делать что-то надо.— Евгений Михайлович заговорил спокойней: — Лагерь переносить мы не можем, времени нет, работа поджимает.— Он помолчал.— Придет­ ся завершить недоброе дело — свалить кедр. Но запомните он весь на вашей совести. Совсем стемнело. Разожглии костры. Кедр валили вдесятером. Подпирали длин­ ными слегами, оттягивали веревками... Падал он с грохотом, обламывая рослые лиственницы, подминая молодые елки. Падал так же прямо, как и стоял. Упал — а шум долго катился по темному лесу, словно оповещал все живое. Сыпались вниз по склону камни. В лесной просвет глянула луна и осветила белый пень, щепу, россыпь опилок. Следы боя... Еще много дней мы с Андреем обходили это место. Долго я не прикасался к орешкам, вкусным, кедровым. И потом, когда переезжал на другие стоянки и когда вышагивал долгие кило­ метры трассы, всегда отыскивал глазами стройные живые кедровые стволы. Вкусные, ботинки Место для лагеря выбрали у тихой речушки с красивым названием Умбелла. Па­ латки поставили на лужайке, среди густой, никем до нас нетоптанной травы. Тишина