Сибирские огни № 11 - 1979

Однако, когда он добежал до скамьи, над которой и в самом деле радостно прыгал воздушный шар, там уже никого не было. г Элмо нашли в кустарнике неподалеку от места преступления. Скрючившись, он сидел на земле и потирал огромную шишку на голове. Прежде чем он успел оказать сопротивление, ему надели наручники и потащили к выходу. Всю дорогу Элмо бры­ кался, отбивался и вопил насчет своих прав. При регистрации в полицейском участке он с жаром отрицал все обвинения. — Есть на мне деньги? Нет. Получается — у этой чокнутой бабки своя история, а у меня своя. Да и где она, эта старуха? Нет ее! Что касается следов от уколов на ру­ ке, ну, было дело, кололся, а теперь завязал и как раз собирался добровольно запи­ саться на курс лечения метадоном, но тут, как на грех, замела полиция. А за что? Сижу себе в кустиках, никого не трогаю, а меня цап-царап! Полицейский врач сделал ему укол метадона, чтобы предотвратить надвига­ ющийся припадок, после чего его препроводили в городскую тюрьму. А так как до этого Элмо никогда еще не сидел, при виде ее он чуть не лишился рассудка. В больнице «Пятый цветок», ближайшей к месту преступления, докторэ-постави- ли диагноз миссис Миллер: шоковое состояние, легкое сотрясение мозга, а также ушибы и царапины. Она была не в состоянии подтвердить жалобу под присягой, а тем более указать нападавшего при опознании. Дело Элмо слушалось в суде поздно вечером. В показаниях старой дамы, сня­ тых в больничной палате, утверждалось, будто есть непосредственный свидетель, яко­ бы какой-то парнишка. Элмо провел по шее, где висел медальон. «Если этот малый заявится в суд и покажет на него пальцем,— лихорадочно соображал он,— ем у дадут несколько лет,— теперь он знал, кто испортил ему всю- обедню: тот заморыш, которо­ го он прижал в лифте, и подумал: «Надо было тогда же его прикончить, когда он начал сопротивляться». Но поскольку список дел, назначенных к слушанию, был огромен, а полиция так и не смогла представить предполагаемого свидетеля, Элмо отпустили под залог за умеренную плату, а суд перенесли на неопределенный срок до выздоровления мис­ сис Миллер, чтобы она могла лично дать показания. При освобождении Элмо поста­ вили условие — прохождение курса лечения метадоном. Деньги под залог дал ему барыга, как взнос под будущие проценты. Теперь, когда помимо прочего он влип еще и на сумму залога, барыга мог смело рассчиты­ вать, что, постепенно затягивая гайки, со временем заставит этого наркомана провер­ нуть пару настоящих дел. Пусть только поуляжется шум. И вот, наконец, Элмо, который чуть не рехнулся от страха перед отсидкой, вы­ пустили из тюрьмы. Однако скоро чувство радости^ сменилось все нарастающей зло­ стью. «Ну, нет! Чтобы какой-то сопляк обмишурил меня? Не бывать этому!» — и он немедленно отправился в знакомый ему дом искать гаденыша, но тот как сквозь зем­ лю провалился. Два дня он выспрашивал и вынюхивал и, наконец, узнал его имя и фамилию, но никто не мог сказать, куда он подевался. Алкоголичка с девятого этажа высказала предположение, может, Ардис махнула со своим хахалем на зиму во Ф ло­ риду и прихватила его с собой. Один из соседей определенно утверждал, что малый уехал в северную часть штата к своим родственникам. Большинство же плевать хоте­ ло, где он и что с ним — был парень и нет его, и говорить не о чем. «Нет, он не уехал!» — думал Элмо, быстро направляясь в парк. Гонимый злобой, он без устали рыскал по всем дорожкам, тропинкам й аллеям. Разыскал место, где Джей-Джей бросился на него из засады, и скамью, исписанную всякой ерундой. Ерун­ дой?.. Элмо наклонился и стал внимательно читать. «Они переписывались — это точ­ н о !— воскликнул он, узнав фамилию, которая стояла, в свидетельских показаниях ста­ р ухи— Миллер, и с большим усердием начал сопоставлять все их вопросы и ответы. Как ни раскидывай, а выходило одно: парень где-то здесь, поблизости, в этом пар­ ке, и встречается с миссис Миллер на этой скамейке.— Надо будет, прочешу и весь парк, а его найду. Ничего, рано или поздно объявится,— прорычал Элмо сквозь стис­ нутые зубы и еще раз оглядел поляну. Плечи его совсем сгорбились, а кровь замоло