Сибирские огни № 10 - 1979

как-то распределялась по всему его маленькому организму, и терпеть было можно. На случай сильных приступов у Соловьева было радикаль­ ное средство, но он никогда не пользовался им в конторе. Здесь он мог себе позволить лишь посидеть крючком. В ПТО Илья Степанович захо­ дил реже, только в тех случаях, когда его друг Потапов, начальник гео­ группы, уезжал на объект и закрывал свою комнатушку. В ПТО работа­ ли одни женщины, и стоило туда Соловьеву войти, как начиналось мно­ гозначительное переглядывание, сочувственное покачивание головами и вздохи. < ; «Хоронят заживо,—думал Соловьев и улыбался, как ему казалось, презрительно и жестко: —Тоже мне плакальщицы!» Однако это можно было пережить, зайти в закуток, за шкаф, где уборщица прятала ведро и тряпку и посидеть там на ее табуретке. Но если при его появлении в проеме двери смежной комнаты, где размещался архив, появлялась коренастая фигура Натальи Дмитриев­ ны—архивариуса и жены начальника управления Худаева, надо было ретироваться сразу, ибо вопрос, который она неизменно со слезой в го­ лосе задавала Соловьеву, не способствовал успокоению болей. — Дорогой Илья Степанович,— томно тянула Наталья Дмитриевна, прижимая к груди пухлые руки и покачиваясь от косяка к косяку,—за­ чем вы себя так мучаете, вам должно немедленно лечиться. — Должно, должно, Наталья Дмитриевна,—сквозь зубы отвечал Со­ ловьев и, сделав вид, что человека, которого он ищет, нет в ПТО, поспешно удалялся. ■ ; Соловьев ее слегка презирал, он не мог ей простить ни рыхлости, ни ■пухлых рук, ни манерного «должно», ни того, что она частенько, ссылаясь на головную боль, могла не выходить на работу (у них мигрени), а то и без всяких ссылок уехать с обеда на мужниной «Волге» и больше в уп­ равлении не появляться. ; У Потапова зато было хорошо, он был друг, он все понимал и не лез с сочувствием. Пofaпoв знал, что конец года —это конец года, и будь у Соловьева хоть три язвы, провала плана ему не простят, даже в том случае, если не будет его вины. Понять, конечно, начальство поймет,— а что, собственно, понимать, если экскаваторы не берут без, рыхления, а рыхлить могут только взрывники-субподрядчики (ими что-то пока не пахнет),—но тем не менее не простит. ...Кончалась первая декада декабря, и, обойдя с утра весь участок, то есть водосброс, дренаж на крыльях и русловую часть плотины, Со­ ловьев понял, что если, крайний срок через неделю, не взорвут мерзлоту, то ни плана, ни зарплаты, ни тем более премии, которую он привык по­ лучать перед отпуском, не будет. Так, не очень оптимистично размышляя, Соловьев добрел до про- рабкн. Дверь в вагончике была подперта лопатой, из этого Илья Степа­ нович заключил, что у нормировщицы Тони заболел ребенок и на работе ее сегодня не было-, а приходила уборщица. Только у нее была привыч­ ка, заперев прорабку на ключ, еще подпирать дверь лопатой. При этом она часто забывала выключать электрический «козел». Так было и се­ годня. Едва Соловьев открыл дверь, как на него пахнуло жаром. — Эта подруга меня когда-нибудь спалит,—пробормотал себе под нос Илья Степанович и, прикрывая лицо воротником, выключил «козла». Потом он сел на приступку у открытой двери и стал размышлять дальше. Началось все с худаевского рацпредложения. С начала строительства водохранилища прошло примерно полгода. Кончился организационный период, и они потихоньку подбирались к руслу. И вот в конце июля начальник Стройуправления Худаев собрал