Сибирские огни № 10 - 1979

Так шли дни и недели. За суетой и боль не так саднила. Соня не то чтобы стала забываться, но вырабатывалась привычка, что уже больше она не придет. И среди разных забот его никогда не покидала главная мысль: «Выращу, подниму, воспитаю один без мачехи, без чужих людей. Сейчас, пока маленькие, тяжеловато, а подрастут —будет полегче». Несколько раз приходила Малашина, как инспектор заглядывала в углы, совала детям конфеты или яблоки. — Ну, как? —спрашивала. — Живем. — Ну-ну! —Малашина качала головой. И все-таки Соловьева чуть не женили. Ее привела Малашина. Ах, уж эта Малашина, она все время хотела сделать ему добро. Она всем хоте­ ла делать добро. Не всегда это у нее получалось, но чаще всего ее вины в этом не было, уже хотя бы потому, что она старалась услужить людям без расчета. Как-то незаметно они перешли на «ты», и он узнал, что зовут ее Розой, что по национальности она татарка, а Малашина по мужу. Роза звала Соловьева на татарский манер Ильясом. Ни он, ни Роза этого не замечали, а первой заметила Юлька, дети и сейчас в шутку иногда его зовут папа Ильяс. В ту пору в доме Розы снова временно воцарился мир, вернулся в семью ее гулящий Федька. На запавших щеках Розы начал просвечи­ вать румянец, и она стала забегать к Соловьевым довольно часто, хотя времени у нее всегда было в обрез. Сбросив у порога сапоги, разношен­ ные так, что их можно было снимать, не касаясь руками, сунув ребятам гостинец, на ходу засучивая рукава, она проходила на кухню. — Давай проверну что-нибудь по хозяйству, полчаса есть. — Да брось ты, Роза, давай чайку лучше,—останавливал ее Со­ ловьев. — Чайку потом, если время останется. Давай ребячьи постирушки, какие есть, замочу. Завтра днем, может, минута выдастся, так забегу, прополощу. — У меня все постирано, честное слово. — Ох, стиралыцик ты, Ильяс, полотенца-то все серые, как портянки. Бабу тебе в дом надо, а так толку не будет. Юльку совсем загонял, бедную девочку. — Папа меня не загонял, а помогать по дому все должны,— гордо говорила Юлька. Ей не нравились Розины разговоры. — Ишь, помощница, от горшка два вершка. Брысь, когда взрослые разговаривают. Юлька уходила, обиженно махая косой. А Роза уже шуровала в ванной и оттуда слышался ее недовольный голос. — Тебе бы татарку взять, вот была бы жена. У меня уж на что Змей- Горыныч поганый, а не бросаю. Отмою его, отскребу, белье поштопаю, поглажу и опять жених хоть куда. Другая бы кинула ему дерюжку под дверью, спи, кобель. А Роза не такая, Роза накормит, спать уложит и опохмелиться даст. А куда денешься, такой у нас закон. Ах, Ильяс, как же это ты стираешь, ты что, белое с черным кладешь, что ли? —И она еще долго ворчит, гремит тазами, шумит водой и, наконец, выходит пот­ ная, с мокрыми руками.—До моего прихода чтобы не трогал ничего. Я сама доведу. А татарки, слышь, подходящей нет у меня пока на при­ мете. Есть тут одна женщина, но потом про нее, пока еще не все сведе­ ния собрала. Когда, наконец, сведения были собраны, Роза пришла в цветастой косыночке под платком и в новом платье. Они сели пить чай.