Сибирские огни № 10 - 1979

нехороший, дождливый, ветреный. Но жена не послушала его. Собира- лась Соня тщательно—пудрилась, подкрашивалась, хотя раньше никог­ да не увлекалась косметикой. Но оделась очень легко —туфлишки лет­ ние, косынка, да плащ — болонья. — Не прохватит? — спросил Илья Степанович. Она отмахнулась, а он не настоял. Очень красивой показалась ему жена, в последнее время он видел ее только в домашнем халате. Так и пошли они, Соловьев нес Юлькин портфель, Юлька — большой букет бордовых георгинов, а Соня шла с пустыми руками. Ей было непривычно, и она просила Юльку отдать ей букет до школы, но та крепче прижимала георгины к себе. Соловьев то­ же не отдавал жене портфель, шутливо перекладывая его из одной руки в другую. Илья Степанович и Соня стояли близко друг к другу в толпе других родителей, вытягивали шеи, отыскивая — где там их Юлька. Дождь как раз прекратился, только порывы резкого ветра срывали со школьной крыши крупные холодные капли и бросали их на головы детворы и родителей. Учителя с поправкой на погоду сокращали свои напутственные речи, а родители вспоминали и никак не могли вспом­ нить, каким же был в их жизни первый школьный день. Об этом подумал и Соловьев, он повернулся к жене и хотел у нее спросить. Соня тоже повернулась к нему. И вдруг в ее лиде ему почуди­ лось что-то незнакомое и пугающее. Соловьев на мгновенье замер, за­ быв, что хотел сказать. — Ты уже не узнал меня,— глухо сказала Соня; в этот момент за­ звенел звонок.—Пойди проводи Юльку. Соловьев послушно пошел. Когда они возвращались домой, Илья Степанович несколько раз украдкой поглядывал на жену, но не находил в ее облике ничего необыч­ ного. Это была его родная, его милая Соня. Лицо ее было немного устав­ шим, и руки посинели от холода. Соловьев .взял эйену под рУку, они пошли быстрее, чтобы она согре­ лась. Дома Соня сразу легла в постель. — Озябла я, Илюша, сильно озябла. Соловьев пошел подогревать чай. Умирала Соня трудно и молча, до последнего дня никому не позво­ ляя за собой ухаживать, Даже медсестру, которая должна была у нее бывать ежедневно, Соня уговаривала приходить раз в неделю. — Я ведь маленько лекарша,— говорила она, виновато улыбаясь, и уколы себе делала сама. Под конец она была уже так слаба, что, воткнув под истонченную кожу иглу, содержимое шприца выдавливала, уперев поршень в край тумбочки. В "последнюю ночь Соня делала себе уколы через каждые полчаса, и каждый раз при виде очередного укола у Ильи Степановича пробегали по спине мурашки и лоб покрывался испариной. — Тебе.больно, Соня? —лепетал он. Жена отвечала не сразу, она долго смотрела на него, словно узна­ вая, а потом тихо спрашивала: — Ты отвел детей к соседям? Он молча кивал. — Ты мне пообещай...— шептала Соня, пытаясь приподняться на постели.—Я хочу, чтобы они помнилр меня живой. Понял? И на похо­ ронах чтобы их не было... И вообще, не сиди, иди спать. Иди, Илюша, мне стало лучше. Я позову. Мне лучше, но все может быть. Иди, Илюша. Соловьев на цыпочках вышел из комнаты и, ощупью отыскав в тем­ ном коридоре табуретку, сел у порога.