Сибирские огни № 10 - 1979

тить. Сказать, что он об этом мечтал с детства? Нет, этого он не' помнит. Жили они в райцентре. У матери их было четверо. Отец умер перед вой­ ной, совсем молодым, как раз через год после рождения младшей сестры. И пенсии им никакой не полагалось. Жить в райцентре было хуже, чем в любом захолустном колхозе. Спасал огород и то, что мать работала в «Заготзерно». Ходила она на работу лётом в сапогах, а зимой в вален­ ках, и что-то «просыпалось» за голенища. Этого хватало, чтобы держать десяток кур и притрушивать картофельные лепешки. Соловьев заканчивал седьмой класс, и мать поговаривала, что скоро отправит его в ремесленное на все готовое. Когда неожиданно для себя Соловьев поступил в строительный техникум и приехал домой, чтобы со­ общить приятную новость, первое, о чем спросила мать, дают ли там оде­ жу. Когда Соловьев сказал, что одежа в техникуме не положена и кор­ межка тоже, зато дают двести двадцать рублей стипендии, почти столь­ ко, сколько мать получала в «Заготзерно» на всю семью, та долго сокру­ шенно качала головой, а потом зло сказала: — Так за каким чертом тебя туда понесло? Но дело было сделано, и надо было собираться в дорогу. Мать до­ стала отцовскую ватную «москвичку» и велела примерить. «Москвичка» была так безнадежно велика и показалась такой тяжелой, что Соловьев отказался от нее наотрез. Мать недавно получила, как спецодежду, но­ вую телогрейку и прятала ее под подушку. Соловьев примерял ее, с под­ вернутыми рукавами она ему была почти впору. Но о ней он спросить боялся. Он решил взять с собой старое пальтишко, вытертое и залатанное во многих местах. Он снял его с вешалки, разложил на столе и начал распарывать рукава. Мать в это время починяла ему бельишко. Откусы­ вая нитку, она не очень одобрительно поглядывала на старания сына, но молчала. Рукава, надставленные старыми штанинами, получились раструбами, и мать, бросив шитье, начала безудержно хохотать. До это­ го обстановка в доме была пасмурная, сестры сидели по углам тихо, но тут тоже начали подавать голос, сначала тихонько хихикая, потом, глядя на мать, разошлись вовсю. Только младшая Нюрка вдруг неожи­ данно заплакала, ей не нравилось, что над братом смеются. Когда Соловьев совсем собрался уезжать, и сестры поправляли ему мешок, заглядывая в глаза, мать выдернула у него пальтишко и принес­ ла телогрейку. — Может, выучишься, так купишь матери жакет плюшевый. Жакет матери Соловьев не купил, но помогал деньгами сколько мог, пока не женился. Только навещал редко. Не получалось. Но это уж потом, когда встал на свой кошт. А пока учился —ездил домой чуть не каждую неделю, а в месяц раз обязательно. Но даже со своей картошкой Соловьев жил впроголодь. Наверное, от этого и не вырос. Отец, по мате­ ринским рассказам, был «косая сажень». Маленько очухивалось студенческое братство, когда посылали на уборочную. Не то, что уж шибко кормили в колхозах, но. живот было чем набить. Не морковка, так турнепс, картошки печеной вволю, капуста. На уборке был такой случай. Копали картошку, выбирали из-под лопаты, как дома. Но колхозному начальству такая работа показалась медленной. Приглядывал за ними, кроме преподавателя, колхозный бри­ гадир. Как-то он приехал с утра и не в двуколке, как обычно, а на ли­ нейке, запряжена она у него была парой. Кто-то даже пошутил, что бри­ гадир повышение, наверное, получил,, на паре разъезжает. — Вот привез вам механизацию,— сказал бригадир, силясь одной рукой столкнуть с линейки однолемешный конный плуг. Он отпряг од­ ну лошадь и оставил ее ребятам.