Сибирские огни № 09 - 1979

— Ну, разумеется... Вот только как бы нам не увезти фрау Маргарет прямиком в ФРГ. И, словно в подтверждение высказанного мною опасения, прозвучал свисток. Экспресс медленно, как бы нехотя, отшвартовался от перрона. Мы прощались уже на ходу. Переезд из Австрии в ФРГ произошел незаметно. То ли я, погруженный в думы, просмотрел границу, то ли она здесь не была четко обозначена... При подъезде к станции неожиданно заговорил деревянный, без всяких интона­ ций голос поездного радио: — Сходить на территории Федеративной республики разрешается лицам, име­ ющим ее гражданство или соответствующие визы в проездных документах... Повто­ ряю: сходить на территории федеративной республики... Станция маленькая, стояли мы здесь всего две-три минуты. Никто сходить не стал. Вдоль вагонов по перрону, обмахиваясь сложенной газетой, степенно прошагал полицейский. И опять весело застучали освобожденные от тормозов колеса. Следующая остановка — последняя на территории Западной Германии. Здесь было полюднее: железнодорожники, группы молодых людей с рюкзаками и зачех­ ленными гитарами, несколько крестьянок в национальных костюмах с плетеными кор­ зинами. Из соседнего вагона, придерживаясь за поручень, осторожно спускался, ощупывая предварительно ногой каждую ступеньку, какой-то чистенький беленький старичок в коротких штанишках на помочах. Его встречали с цветами. Мирная картина! Ни полицейского, ни таможенника! Но что-то мешало мне воспринимать вокзальную идиллию за окном, что-то на­ стораживало, зажигало огонек тревоги. Я хмурил лоб, пытаясь понять, напряженно вглядывался сквозь стекло. Не чудится ли мне? Вот есть, есть какая-то нарочитая заданность в расстановке людей на перроне! Нет, не всех. Паренек, который, дурачась, растянулся на расставленных в один ряд рюкзаках — это естественно! Смеющиеся крестьянки перебрасываются шутками с кем-то, стоящим на тамбурной площадке и невидимым мне отсюда, из купе,— тоже в порядке вещей... А вот этот рослый мужчина в охотничьей шляпе с пером? Почему он так ни разу и не повернулся лицом к поезду? Стоит и глазеет в сторону вокзала. Что он там уви­ дел? Что могло его заинтересовать? Высокие узкие окна? Голуби на краю крыши? Что-то было в этом очень похожее на массовки в плохих провинциальных теат­ рах, когда режиссер, организовывая толпу на сцене, распределяет статистов. Одному стоять у самой рампы и смотреть вверх, на воображаемую луну, другому прислонить­ ся к колонне, третьему, стоя спиной к зрительному залу, с интересом изучать реклам­ ную афишу на бутафорской тумбе... Пока следишь за главными действующими лица­ ми, все это не слишком заметно. Но стоит немного отвлечься, как искусственность созданных на сцене ситуаций начинает тотчас же сама лезть в глаза. Прошло уже и положенных десять минут остановки, и еще пять сверх этого, а экспресс все стоял и стоял. Людей на перроне стало больше; пассажиры повыходили из вагонов и толпились возле дверей. А статисты все играли свои маленькие роли. Интересно, кто же режиссер? И здесь ли он? Инга, которая до сих пор тоже смотрела в окно, вдруг поднялась со своего места. — Куда? — Я старался говорить по возможности спокойно. — Пойду потопчу своими изящными туфельками вековечную германскую землю. — Не надо. Ты же слышала, что объявляли по радио. — Объявляли на той станции, а не на этой. . — Все равно. Здесь тоже ФРГ. — Да ты посмотри в окно! Весь личный состав нашего поезда прохлаждается на перроне. — Пусть. А ты не ходи. — Ну и ну!— Инга осуждающе покачала головой.— Не отец, а тиран и деспот!