Сибирские огни № 09 - 1979

лед. Теплынь после ранних затяжных морозов растопила непрочный белый панцирь, осветила улицы солнцем, затопила весенними ручьями. Горожане бросились к реке: когда еще придется увидеть в октябре ве­ сенний ледоход? Главная площадь города не могла более называться Ново-Собор- ной, она была переименована в площадь Революции. А губернаторский особняк (в нем разместился Томский Совдеп) стал Домом Свободы. Однако до настоящей свободы было еще далеко. Предстояла трудная изнурительная борьба за Советскую власть —с эсерами, контрреволю­ ционным областничеством, офицерскими дружинами белой гвардии, ду­ ховенством, кулацкими бандами, с продовольственной разрухой, безрабо­ тицей, болезнями... В этой борьбе самое живое участие приняли венгерские интернацио­ налисты во главе с Бела Куном, о котором Ильич писал, что это «один из лучших венгерских коммунистов... полностью прошедший практиче­ ский путь большевизма в России». 15 декабря вместе с русскими товарищами бывшие военнопленные собрались в зале Манежа Общества физического развития на открытое заседание Томского Совета солдатских депутатов, чтобы обсудить воп­ рос о созыве Западн'о-Сибирского съезда Советов. Председательствовал Алексей Иванович Беленец. Неожиданно с галерки послышался тревож­ ный крик: «Горим!», и тогда собравшиеся (более 400 человек) почувст­ вовали запах дыма, подняли головы. Дым пробивался сквозь прожоги в потолке. Прожоги все расширялись и расширялись. Стекла окон отра­ зили языки пламени, охватившего крышу. Наиболее нервные устреми­ лись к дверям, но их остановил ровный голос Беленца: «Прошу соблю­ дать порядок!» Его спокойствие возымело действие, паника прекратилась, делегаты начали организованно покидать зал. Федор Лыткин бросился наверх —спасать многотомную библиотеку Совета, составленную из книг политических ссыльных. К нему присоеди­ нились другие, в том числе венгр Бичке. Вскоре с грохотом рухнул потолок. Контуженный взрывной волной, обгоревший, израненный, Лыт­ кин нашел в себе силы добраться до окна и прыгнуть вниз на растянутые товарищами половики. Когда ему перевязывали голову, он уверенно ска­ зал: «Это поджог!» И оказался прав — на этот раз Геростратами оказа­ лись томские эсеры. Правда, их преступная деятельность документально была доказана лишь в мае следующего года. Во время пожара погибли солдаты Бичке и Завертанов, а также член президиума губисполкома Федюшкин. В декабре 1917 года Федор Лыткин был избран членом губернского исполкома, а в январе 1918 года стал комиссаром по делам печати в Томске и в Томской губернии. А ведь со дня появления необычного аби­ туриента в городе прошло всего четыре месяца. Взлет поистине необык­ новенный. Но такое уж было время —спрессованное до предела, оно вмещало в один день годы напряженной жизни. Лыткину предстояло национализировать городские типографии, определить запасы бумаги, запретить объявления во всех газетах, кроме советской —«Знамя революции», сделать все возможное, чтобы много­ численная томская пресса стала единым рупором борющегося Совдепа. В это время он сблизился с венгерскими интернационалистами Ф. Мюннихом, М. Юнгом, И. Силади, К. Рейнером, руководителями Со: вета военнопленных депутатов при Томском Совдепе. Они мечтали о большевистской газете на венгерском языке, делились своими планами с комиссаром по делам печати. Впоследствии Ференц Мюнних напишет в своих воспоминаниях: «Русским нравился наш интерес к их делам, и очень скоро они помогли нам установить связь с революционными ор­ ганизациями Томска, так что наша агитационная,работа среди военно-