Сибирские огни № 09 - 1979

Однако немало нарымских политических ссыльных* осталось в Том­ ске, чтобы возглавить борьбу за установление Советской власти в Сиби­ ри. Среди них —Алилендер Август Янович (расстрелян карателями в Новокусково), Ансон Карл Карлович (впоследствии крупный специалист в области психологии), Асаткин-Владимирский Александр Николаевич (секретарь ЦК КГ1 Белоруссии, торговый представитель СССР в Япо­ нии), Дитман Сергей Александрович (до 1921 года —председатель Том­ ского губнаробраза), Дмитриев Иван Степанович, Бондарчук Феодосий Григорьевич, Васильев Константин Александрович (замучен белогвар­ дейцами весной 1919 года), Вегман Вениамин Давыдович (партийный и советский работник в Томске и Новосибирске), Гранат Яков Иванович (один из создателей ЧК в Томске), Евдокимов Михаил Петрович, Коса­ рев Владимир Михайлович (член Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома, позже член ЦК КПСС, делегат многих партийных съездов), Крылов Фе­ дор Андреевич, Кулинич-Присяжнюк Захар Федорович (комиссар Цент- росибири, погиб в 1918 году от рук белогвардейцев), Цаплин Матвей Константинович... Так же, как Н. Н. Яковлев, вписали свое имя в историю Томска и Сибири невольные нарымчане Аркадий Федорович Иванов, Дмитрий Иванович Кривоносенко, Карл Петрович Ильмер, Михаил Иванович Сы­ чев (Кравзин Франц Семенович, Франц Суховерхов), Александр Ва­ сильевич Шишков (рассказ о дальнейшей их судьбе впереди). Октябрьская революция, а затем освободительная гражданская война «подвели черту» под колониально-принудительным заселением Сибири, заставили по-новому зазвучать слова М. В. Ломоносова: «Рос­ сийское могущество прирастать будет Сибирью». Ныне ни у кого нет сомнения, что оно действительно прирастает. И заслуга в этом не только потомственных сибиряков, но и всех тех, кто терпел нужду, сознательно шел на муки и страдания, жизнью своей пла­ тил за каждый шаг на каменистой дороге бесконечно долгой борьбы. Подобно Петру Людовиковичу Драверту, активному участнику студен­ ческого революционного движения, сосланному из Казани в Сибирь (в Якутск, затем в Томск), ставшему здесь видным ученым в области гео­ логии и метеоритики, интересному поэту, они «обручились» с «отдаленной страной», «зарей восходящего юного солнца», сердцем высекли сокро­ венные слова: Лучась на сопках охлажденных, Гори, небес полярных ширь. Сквози в строках, тобой рожденных, Моя великая Сибиоь! Сибирские Афины «Что ни город —то норов»,—утверждает народное присловье. С «но­ ровом» Томска я познакомился в 1959 году, приехав поступать в государ­ ственный университет имени В. В. Куйбышева. Помню, как жадно вгля­ дывался я во все, что меня окружало, свежим глазом подмечая и остатки былых укреплений на Октябрьской горе, и множество старинных торго­ вых складов, флигелей, лабазов со следами прямо по красному кирпичу рисованных вывесок с «ерами» в конце слов, и массивные заплоты, остав­ шиеся с купеческих времен, по-деревенски поросшие лопухами и кра­ пивой даже в наиболее людных районах города. И все же не это поразило меня тогда в первую очередь, не это запало в душу, а несколько старо­ модная, величественная интеллигентность его. Деревянный, во многих местах плохо благоустроенный, в главной части своей он был строг и