Сибирские огни № 09 - 1979

тут земли напрасно пропадает, да и не од­ ной земли. Золотое дно вокруг. И вернул­ ся потом сюда топографические изыскания проводить, чтоб следом за ним мелиора­ торы пришли. Такие люди, воспитав на охо­ те выдержку, выносливость, закалив себя физически, легче переносили потом тяготы Великой Отечественной войны. В рассказе «Уень-река» автор говорит: «Погода какой бы плохой ни была, не стра­ шит человека. Охота — спорт. Она требует выносливости, закалки. И все это она дает человеку, полюбившему ее». Ну как тут не вспомнить слова замечательного русского писателя и охотника Сергея Тимофеевича Аксакова: «Кто заставляет в осенние дни и слякоть таскаться с ружьем (иногда очень немолодого человека) по лесным чащам, чтобы застрелить какого-нибудь побелев­ шего зайца? Охота... Кто поднимает с теплого ночлега этого хворого старика и заставляет его на утрен­ ней заре, в тумане и сырости сидеть на мокром берегу реки, чтобы поймать како­ го-нибудь язя или голавля? Охота... Вы произносите это волшебное слово, и все становится понятно...» Произведения Александра Павловича Куликова проблемны, а герои их, рыбаки и охотники, не бездумные люди, стремящие­ ся побольше взять от природы только для себя. Гак, в рассказе «Хитрая весна» авто­ ром ставится вопрос о том, что «теперь без сеяных трав и кукурузы никак не прожить», и о том, что без удобрений полтораста пу­ дов зерна с гектара не получишь («Доб­ рая земля назём раз путем примет, да де­ вять лет помнит»), в рассказе «Глухие озе­ ра» топограф Семен Елисеевич говорит: « — Обратите внимание на лесок не­ сколько левее последнего озера. И вон на те, что дальше его, к северу.' Это золотое дно Барабы. Рямы... Торфяники. Кладовые солнца... Действительно, без преувеличе­ ния, «золотое дно». — Но оно еще никак не используется. — К сожалению, пока это так. Золо­ то под спудом. Ничего, доберемся и до него». Охотник и рыбак Петр Спиридонович вторит ему: — В дело бы надо поскорее пустить тор­ фа эти. И автор верит, что свыше миллиона гек­ таров болот будут использованы для тор­ форазработок. Немало проблем устами своих героев поставил в произведениях писатель, А его герои — люди современные, думающие, живущие интересами своего народа, пони­ мающие, что природа не должна быть в патриархальном состоянии, а преобразо­ вана в интересах советского общества, в интересах народа. Таков старый рыбак Павел Савельевич из «Заречной шири», проживший долгую жизнь на берегу си­ бирской реки. Ему дороги эти места. Здесь, в Могильном борке, похоронен его сын, убитый колчаковцами. Но он с ра­ достью рассказывает своему другу Доро­ хову о том, что «весной сюда инженеры приезжали, планы снимали. Воду по реч­ кам да озерам мерили, грунт брали. Ну, вот и сказывали они, что всем нашим озе­ рам да займищам конец скоро придет. Не станет их... Борок островком, значит, обра­ зуется. Округ все водой зальет. Плотину станут ладить». Когда же Дорохов спросил его: «А тебе, Павел Савельевич, вот не жаль всего это­ го? Всей вот этой шири, озер? Будут стро­ ить электростанцию. Дело решенное. Ка­ кая уж тут рыбалка?» Старик ответил не сразу: — Бывает, часом, и навернет жалость. Ведь как там ни говори, Ефим Петрович, а на этих озерах отцы наши и деды жили. Заповедные места. Отвыкать нелегко до­ ведется. Это верно. Ну, а по правде-то сказать, так тут и нечего жалеть,— с какой- то особенной живостью в голосе сказал он.— Веселее жизнь пойдет, Ефим Петро­ вич. Гляди-ка,— он медленно поднял руку и провел по воздуху.— Обширность. А польза какая от нее? Ну, правда, рыб­ кой, травой пользуемся. Для охотников, конечно, приволье. А больше-то что — ча­ щоба, камыши. Бесполезные, выходит мес­ та. И он сознается: — Я скажу тебе, Ефим Петрович, час­ тенько сюда заглядываю. Осмотрю снасть да попутным делом в борок. Сяду на взло- бочек и планую про себя, как и что будет. Интерес, выходит, большой. Охота бы до­ жить, своими глазами глянуть А рыба, что,— он махнул рукой,— ее и за песча­ ным бором по озерам вдосталь. Для всех хватит, добывай. А и плотину построят,— куда она денется, вся тут будет. Еще по- боле... Таков и Марковей Ильич, сокрушающий­ ся над тем, что браконьеры уничтожают косача малопульками, и радующийся, что матушка-целина дает «мильоны пудов», «когда к рукам-то ее прибрали» («На бере­ гу моря»). Таков и профессор Николай Петрович из повести «Инсуху-Маралья вода», который говорит: — Все это прекрасно (природа.— С. О.). Но когда вот к этой красоте добавишь бу­ ровые вышки, дома рудничного поселка, опоры канатных дорог и высоковольтных линий над тайгой, честное слово, вся эта красота не утратит своей прелести. Когда вот здесь,— Николай Петрович кивнул на горы,— мы проложим железные дороги, шоссе, зальем долины электрическим све­ том, разве вы не скажете: «Прекрасно! Как же не любить Сибирь!» Семен Елисеевич из рассказа «Глухие озера» тоже планирует: — Магистральный канал пройдет при­ мерно в этом направлении... Канал пересе­ чет всю эту огромную заболоченную пло­ щадь. Уйдет вода с озер, со всех займищ, болот. Десятки тысяч гектаров плодород­ ных земель получат колхозы. А кто знает, что там, в глубине, на дне озер, болот... Да, герои произведений А. П. Куликова не праздные созерцатели природы, а сози