Сибирские огни № 09 - 1979

жающей природы безотлагательной выго­ де, можно было бы с уверенностью при­ писать основание Иркутска им. Вид на долго пробирающуюся через березово-осиново­ сосновые дебри Забайкальскую низмен­ ность, стремящуюся на север к возлюблен­ ному Енисею хрустально-зеленую Ангару способен каждого привести в состояние восторженной мечтательности. Причем каж­ дый раз заново: свежесть восприятия не утрачивается. Но город — как это все же бывает в действительности и иначе быть не может — был основан в результате торго­ вых и военных соображений. В середине XV II века, спустя пятьдесят лет после смерти Ермака, казацкий отряд под предводительством1 Ивана Похабова основывает на одном из островов посре­ ди течения Иркута и Ангары зимнюю стоянку, которая вскоре преобразуется в постоянный сторожевой пост. Так было положено начало большому, разросшему­ ся вокруг военному поселению, а затем и городу Иркутску. Здесь проходили удоб­ ные торговые пути в Китай и Монголию, это место служило отправным пунктом для многочисленных исследовательских походов в бассейн рек Лены и Амура. Город при­ влекал многочисленных купцов и предпри­ нимателей неограниченными возможностя­ ми торговли с коренными жителями окру­ жающей тайги. Все это способствовало его возрастающему значению и формировало столицу Восточной Сибири, Хотя по адми­ нистративной номенклатуре того времени Иркутск был, собственно говоря, всего лишь центром провинции, а именно гене­ рал-губернаторства, фактом остается то, что на восток от Енисея он был да и теперь остается важнейшим сибирским центром. Но огромное, более чем в шесть тысяч километров длиной, расстояние, отделяю­ щее город от Москвы и Петербурга, толь­ ко в начале нашего века «укороченное» благодаря построенной Транссибирской же­ лезной дороге, зачастую негативно влияло на жизнь Иркутска. Бесконтрольное само­ управство, своевластие, кутежи, раздоль­ ные пиршества, аферы, мошенничество, грабежи, разбой, подкуп занимают нема­ ло места в городских хрониках. «Громкие» скандальные истории, связанные с иркут­ ским самоуправством, буйством, произво­ лом и своеволием, были слышны даже в Петербурге. Иллюстрацией этому служит, например, одна из записей, датируемая 1721 годом, о том, как по приказу царя Петра за «неслыханные злодейства» был повешен здешний губернатор Матвей Га­ гарин. И еще об одном историческом, «профи­ ле» города на Ангаре. Иркутско-сибирская «за далью даль» способствовала превра­ щению его, как и многих других сибирских местностей, в умышленно предназначенное для тысяч каторжников, изгнанников и по­ селенцев ссыльное место. Как раз здесь, в Иркутске, что вполне естественно, су­ ществует музей, посвященный светлой па­ мяти декабристов Волконского, Трубец­ кого, Лунина, Батенькова, Одоевского и других. Многие исторические места города сви­ детельствуют о пребывании здесь выслан­ ных на каторгу или поселение членов тай­ ной организации петрашевцев, представи­ телей первых социалистических партий. В Иркутске также часто встречаются мно­ гочисленные следы сосланных сюда поля­ ков. После 1863 года их оказалось здесь около трех тысяч человек. 3 I Одна из улиц поблизости от гостиницы, проходящая параллельно Ангаре, названа в честь Польских Повстанцев (из «поль­ ских» улиц я нашел еще улицы Черского и Дзержинского). Этим названием улица обязана участникам ноябрьского, январско­ го, костюшковского восстаний, а также, не­ сомненно, так называемому байкальскому восстанию. Об этом, сравнительно мало из­ вестном, трагическом эпизоде истории со­ сланных в Сибирь поляков рассказывает изданная и в Польше книга Франца Таурина «Байкальские крутые берега». Восстание разгорелось в июне 1866 года, когда Насколько сот польских узников из Иркутска были направлены на строитель­ ство двухсоткилометрового участка прибай­ кальской дороги между поселениями Кул- тук и Посольским. Повстанческие силы оказались слишком слабыми, и спустя не­ сколько дней взбунтовавшиеся ссыльные были разбиты. Многие из них полегли в неравных схватках с вооруженными частя­ ми, часть погибла во время безуспешной попытки перебежать в Китай, остальные были схвачены. В течение трех месяцев в Иркутске действовала специальная следст­ венная комиссия, которая потребовала привлечения к ответственности 688 чело­ век. Военный суд приговорил семерых предводителей восстания к смертной каз­ ни. В их числе экзекуции были подвергну­ ты Густав Шарамович, Нарциз Целински, Владислав Котковски, Якуб Рейнер. Очень много и очень долго можно было бы перечислять трагические имена иркут­ ских каторжников, да и не только иркут­ ских, а находившихся в ссылке по всей Сибири. Но это, как я уже говорил, только один из исторических «профилей» го­ рода. Польский монографист Сибири Люд- вик Базылов описывает это куда более вы­ разительно. Воспользуюсь одним из фраг­ ментов его повествования. «Каторга и ссылка оставили неизглади­ мые следы в умах и сердцах людей, сама мысль о них пронизывала ужасом, в мыс­ лях и чувствах этот ужас соединялся со всей Сибирью, вообще с Сибирью, с ее названием и чуть ли не со всем, что ее ка­ салось. Долго еще мартирология заслоня­ ла все остальное...» Картину того, какую роль в Сибири сы­ грали польские ссыльные, рисует — еще раз воспользуюсь цитатой — Зыгмунт Либ- рович в книге «Поляки в Сибири»: «Осталось после поляков: смягчение обычаев, оживление чувства достоинства