Сибирские огни № 09 - 1979

— С вашего разрешения. Гербигер не мог не почуять ловушку. Но ничего не изменилось ни в выражении его лица, ни в позе. Та же кротость, то же добросердечие. Этот человек поразитель­ но владел собой, — Вы очень любите удобства, господин Гербигер? — А вы? — Верно, и я. Но у нас в помещении кондиционера нет. Дорогая штука! Вот так и погибаем от жары. И, кстати, президент вашего общества тоже. Мировая величина, а мучается в духоте. И Кен, ваш деятельный, энергичный Кен, тоже парится в своем кабинете. А библиотекарь, простой библиотекарь, тот блаженствует. И вы еще жалуе­ тесь на плохое отношение со стороны руководства!.. Между прочим, кто у вас ведает хозяйством? Не тот же ли самый господин Кен? Пожалуй, у президента могут возник­ нуть к нему вопросы, когда появится моя статья. И знаете, каким будет самый не­ приятный вопрос? Почему вам, господин Гербигер, оказывается такое предпочтитель­ ное внимание?.. Или вы тоже, как и Кен, рассчитываете на серьезную болезнь пре­ зидента? J — Может быть, вы и хороший журналист. Скорее всего, именно так. Но — изви­ ните меня!— вы очень плохо осведомлены о работе в книгохранилище. Не мне оказы­ вается предпочтительное внимание, а библиотеке. А условия хранения книг требуют... Но тут Герберт Пристер, уже не таясь, откровенно расхохотался ему в лицо. — Все! Поздно! Вы ведь сами несколько минут назад сказали, что здесь нет ни единой приличной книжки, сплошная периодика. А магнитофон, к вашему сведению, был все время включен; я только перевел его на другую скорость. Кроме того, у ме­ ня есть еще и снимки. ...Итак, книги отпадают. Почему же вас так жалует Кен?.. Мол­ чите?.. А знаете, вы ведь оказались пророком. Великолепная газетная сенсация! Гербигер зло поблескивал глазами, вдавившись в кожаную спинку своего непо­ мерно большого кресла. Он уже не походил на кроткого святого, излучающего безмерную доброту и долготерпение. Скорее, на хищника. На затравленного хищного зверя. ...Самолет, на котором мы с Ингой прилетели из Вены, прибыл вечером, точно по расписанию. К трапу спешил высокий, плотный, слегка прихрамывающий человек в генеральской форме. — Ой, дядя Витя, да вы ли это!— Инга зачарованно уставилась на его китель весь в орденах и медалях: к нам домой он всегда заявлялся в штатском. Мой стародавний приятель Виктор Клепиков, широко улыбаясь, шагал навстречу. Мне было хорошо. Не надо было больше думать ни про слежку, ни про хвосты, ни про гадючьи глазки телекамер, ни про черный «Мерседес». А вечером пришла телеграмма от Эллен: «Вальтер скончался». В письме, которое я получил позже, Эллен писала: «Вальтер принял хмертель- ную дозу снотворного. Но почему? Почему?» Нет, это не было обычным хамоубийством, Вальтер Редлих вынес себе смертный приговор. De mortius aut bene, aut nihil. О мертвых либо говорят хорошо либо не говорят вовсе. И все же бывают случаи, когда можно и даже нужно пренебречь этим мудрым советом древних латинян. Не для того, чтобы потревожить мертвых. Чтобы предостеречь живых!