Сибирские огни № 08 - 1979

«Доношу,- что ячейкой коммунистов в паровозном депо руководит неизвестное мне лицо по подпольной кличке Антей...» «Доношу, что в ночь на двадцать восьмое апреля готовится еще одна подпольная коммунистическая первомайская акция...» Разумеется, я не понимала тогда, для чего все это делается. Ведь война подхо­ дит к концу. Гитлеровцам теперь не до сложного и запутанного завязывания отноше­ ний с возможным агентом по ту сторону фронта. Не мог этого объяснить и Фридрих. Одно только сказал: — Сверху виднее! Мы здесь видим с тобой только отдельные стежки, а не всю вязку. Может быть, когда-нибудь и нам с тобой удастся взглянуть на нее с высоты. Может быть... А теперь надо делать дело! И мы стали «делать дело». Папка с сочиненными документами попала в активную часть архива легко и просто. Марочник-оптовик явился к Розенбергу и в дальнем углу, за стеллажами, стал рассматривать содержимое портфеля с марками, которые нака­ нуне мой начальник приволок после очередной инспекции почтового архива, куда он последнее время зачастил не без корыстных целей. Розенберг сидел в своей комнате. Я печатала на машинке очередной список марок — свои филателистические дела Розенберг доверял только мне, как своей старой доброй знакомой, не без основания полагая, что фрау Рихтер может донести начальнику о его нечистоплотных проделках. Папка, заранее подготовленная, лежала под зеленым сукном стола. — Господин капитан, да ведь это же чрезвычайно интересно! — вдруг воскликнул его клиент из своего угла.— Можно вас на момент? Вы будете приятно поражены. — В самом деле? Дверь Розенберг не запер — ведь он считал, что тотчас же вернется. Я вынула папку из-под сукна, проскользнула в обитую железными листами ком­ нату, не спеша, контролируя каждое свое движение, уложила дело в сундучок с дру­ гими такими же папками из шершавого темно-коричневого картона. Именно этим старинным, ручной работы сундучком Розенберг дорожил больше, нежели стандарт­ ными, обитыми железными полосами защитного цвета ящиками, расставленными на полках в каморке, и — я чувствовала! — не зря. Можно было не торопиться. Можно было работать спокойно и уверенно. «Ма­ рочник-оптовик» надежно прикрывал меня. Еще через день при подобной же ситуации мне удалось заменить и опись. А потом события покатились лавиной. Красная Армия прорвала фронт, сначала на юге, в Белоруссии и Литве, потом и на северо-востоке. Рига наводнилась военными; сюда сбегались и беженцы, чувствовав­ шие свою вину перед Советской властью, а то и просто поддавшиеся панике и со­ рванные со своих насиженных мест. Фридрих задыхался от множества дел, и явных, и тайных. Клиенты атаковали контору бременской транспортной фирмы: в рейх, в рейх, в рейх! Им казалось, они вместе со своим награбленным добром отсидятся там, в рейхе, как в неприступной крепости. Однажды вечером Розенберг подскочил к подъезду архива на двухместном «Хорьхе» начальника полиции. Вихрем взлетел по лестнице, открыл свою каморку. — Срочно уезжаю в Лиепаю! — Он помахал мне на ходу желтым портфелем,— Не скучайте, барышня Вера, я скоро вернусь. Двое солдат вынесли вслед за ним сундучок. Погрузили его в багажник машины; я видела это из окна. «Хорьх» рванул с места. Солдаты, стоя навытяжку у края мос­ товой, отдавали честь... Вера погибла в автомобильной катастрофе на рассвете двадцать третьего ноября, через четырнадцать лет после конца войны... В тот день Инге исполнился ровно год. (Окончание следует)