Сибирские огни № 08 - 1979

— Хорошо, Пеликан, пусть будет так. Считай, что я сказал «да». Можешь вы­ кладывать дальше. Ни единым словом он не еыразил своего удовлетворения. Кивнул головой, слов­ но подтверждая, что все в порядке, что ничего другого он от меня и не ждал. По­ шел в закуток у двери, где раздевался, и вернулся с потрепанным, когда-то шикарным кожаным портфелем с двумя солидными медными застежками. Уселся на стул между мною и Глебом Максимовичем, вытащил из портфеля папку. — Давайте теперь втроем сыграем в одну занятную игру. Я буду рассказывать,_ а заодно и показывать вам кое-какие бумаги, а вы меня критикуйте, опровергайте, разделывайте под орех. Вот, например, документ номер один. Пеликан раскрыл папку, вынул оттуда лист бумаги и положил передо мной. Со всевозрастающим удивлением я прочитал написанное на латышском языке: «Начальнику отдела политической полиции господину Дузе. От Ванага, Арвида, сына Яниса...» Дальше шли все мои биографические данные: год рождения, место рождения, место жительства, место работы в досоветское время, должность. Ниже был написан крупными буквами заголовок «Заявление», а под ним шел следующий текст: «Я, вышепоименованный Ванаг, Арвид, сын Яниса, по своей собственной доброй воле и без всякого принуждения выражаю желание сотрудничать с политической поли­ цией в деле разоблачения противозаконного коммунистического подполья в Латвии и сообщать уполномоченным на то служебным лицам все известные мне и могущие стать мне известными сведения о лицах, занимающихся нелегальной коммунистиче­ ской пропагандой, об их организации и действиях». Затем следовала моя подпись, а под ней приписка: «Присвоен псевдоним — Воробей». К заявлению было приколото несколько донесений: «Доношу, что в ночь на двадцать восьмое апреля готовится еще одна подполь­ ная коммунистическая первомайская акция. Сделаны и розданы в ячейки специальные картонные шаблоны для нанесения лозунгов краской на стены домов. Акцию предпо­ лагается провести от часу до трех часов ночи на следующих улицах: Вождя, Офицер­ ской, Рижской, а также на Новом Форштадте и в районе бараков у крепости. Воробей». И еще несколько других донесений в том же роде. — Ну что? — спросил Пеликан. — Просто великолепно! — Я брезгливо отодвинул бумаги. — Критикуй! — Прежде всего почерк не мой. — Ну, это мы быстро поправим,— усмехнулся Пеликан. — Не та бумага. — А какая должна быть? Вот такая? На стол легло несколько чистых листов. Я посмотрел один из них на свет. Четко выделялся водяной знак. «Лигатнес папирс» — бумага лигатненской бумажной фабрики. — Где ты ее раздобыл? — Пришлось обращаться к партизанам. У меня на миг промелькнула нелепая мысль. А что, если бумагу доставала для Пеликана Вера? Ее партизанский отряд дислоцируется в Латвии, возможно, недалеко от Риги. — А теперь взглянй вот на этот документ. Пеликан положил на стол бланк со штампом: «Отдел политической полиции». На бланке машинописный текст: «Совершенно секретно. Начальнику управления политической полиции в Риге. По Вашему требованию направляю испрошенное дело». И размашистая волнистая подпись: «Дузе». — Липа? — Нет,— покачал головой Пеликан.— Тут все полностью соответствует действи­ тельности. И бланк, и машинка, и даже подпись. Правда, бумага шла в качестве со­ проводительной совсем к другому делу, Но это ведь не мешает использовать ее для