Сибирские огни № 08 - 1979

да изредка проезжал самосвал. Люди расходились по укрытиям, и через некото­ рое время мы видели, как бесшумно под­ нималась и начинала опадать земля, а по­ том долетали до нас и короткие, сдвоен­ ные с эхом звуки взрыва. А «налетай и подавай» началось гораздо позже, когда стали возводить саму плотину...». Мы привели столь обширную цитату еще и потому, что перед нами — типич­ ный образчик не самой лучшей испове­ дальной «молодежной» прозы. Но ныне эта проза значительно изменилась, а глав­ ное — изображение человека труда ни­ когда не было ее сильной стороной. Осо­ бенно очевидно это стало сегодня, когда в нашей литературе, драматургии, кино появилось немало произведений, где в острых ситуациях, крупным планом пока­ зан современный рабочий, инженер, руко­ водитель производства, герой эпохи НТР, в комплексе его деловых и нравственных качеств. С этих позиций включение в сборник «Сибирский рассказ» новеллы «Воспоми­ нание на Устье Илима» представляется нам явлением вчерашнего дня, снижающим художественный уровень книги. В интересно задуманном рассказе «Луч­ ший лоцман» известного автора Г. Горы- шина также чувствуется непрописанность образа главного героя, стремление об­ легчить конфликтную ситуацию, заполнить новеллу бытовыми и жанровыми сценка­ ми. Это тем более досадно, что писатель хорошо знает Алтай (действие рассказа происходит на реке Бии), среду речников, умеет передать нравы, склад характера старожилов, сибирский колорит. Рассказы Е. Городецкого и А . Черноусо- ва выгодно отличаю тся'от названных Выше обстоятельностью сюжетного повествова­ ния, психологической наполненностью об­ разов, остротой конфликта (особенно рас­ сказ «В снегах»). Но в этих рассказах есть один общий * существенный просчет: их конфликты не раз встречались, не раз бы­ ла подобная расстановка положительных и отрицательных персонажей. Убедиться в этом легко, если даже вкратце передать фабулу новелл. «В сне­ гах» — двое геофизиков пробираются по тайге, чуть не замерзли, но их удается все-таки спасти. Один из них оказывается трусом. Другой — честный, мужественный, благородный. Конечно, у них не было спи­ чек, конечно, трус бросает смелого. Словом, было, было, было... За исключением, по­ жалуй, финала. Геолог из поселка, встре­ тив труса, не Уочет доставлять его к кост­ ру — пусть хоть немного побудет в поло­ жении брошенного им товарища. Такой психологический штрих — доказательство того, что в старый сюжет, в разработанный конфликт необходимо вливать свежее со­ держание, искать неожиданный поворот, оригинальный ракурс. Женщина средних лет, начальник участка на фабрике, пре­ красный, душевный человек — героиня рассказа «Пустырь» А. Черноусова. Но ни­ как не складывается у ней семейная жизнь, а Дина так мечтает о верном спутнике, о семейном счастье, о детях. Неожиданно Дина получает предложение выйти замуж за рабочего ее же цеха, у которого умер­ ла жена, осиротели сыновья. Но домашне­ го гнезда не получилось. Дина сама «раз­ рушила» свою мечту, отстранив от работы пьяного подчиненного. Вероятно, такой пересказ несколько ог­ рубляет новеллу, однако не заметить в ней прямолинейности сюжетных ходов, лите­ ратурных аналогий просто невозможно. Рассказ «Чистые «хвосты» Г. Николаева — это один день директора, проведенный вне служебного кабинета, вне «гигантской шестерни» забот, которую он каждый день передвигает «еще на один зуб». День, проведенный на природе, приводит руко­ водителя к невеселым мыслям — не ла­ дится на комбинате, чужим он чувствует себя в своей семье, ощущает горький раз­ лад с женщиной, которой на время увлек­ ся. Г. Николаев создал характер крупный, нарисовал личность незаурядную , сильную, волевую. Не сгладил автор и напряжен­ ности, сложности проблем, стоящих перед его героем. Однако, оторвав директора от привычных обстоятельств, от этой самой «гигантской шестерни», писатель что-то существенное нарушил в своем повество­ вании, позволил воспринимать многое в своем герое как мимолетное, как дань настроению, сиюминутному восприятию. Нравственные искания, нравственное совер­ шенствование не могут быть абстрактными, не стоит и в художественном произведе­ нии нравственное начало отъединять от общей устремленности личности, от ее не­ посредственных дел и занятий. Поэтому, когда читаешь рассказ «Надя- курилка» В. Афонина о женщине с золо­ тыми руками и золотым сердцем, неволь­ но хочется, чтобы ее характер ярче про­ явился в необычной трудовой коллизии, чтобы писатель оттенил какие-то черты ее натуры, убедил, что такие люди не плод фантазии, а живые наши современ­ ники. Ю . Нагибин в последнее время реже пи­ шет о современности, чаще обращаясь к именам великих деятелей русской и зару­ бежной культуры, поэзии, музыки. Тем любопытнее его рассказ о строителях БАМа. Безусловно, в новелле «Вася, чуешь?..» есть немало точных, достоверных деталей, есть интересный образ московской девуш­ ки с «нестандартным» характером, которая мучительно находит общий язык с брига­ дой. Однако в целом рассказ оставляет ощущение, что писатель только в первом приближении познал атмосферу БАМа, что рассказ — лишь «заготовка» к более осно­ вательной вещи на этом материале. Тема «человек и его дело», отраженная во втором выпуске «Сибирского рассказа», несомненно, требует более масштабного выражения, обращения к горячему мате­ риалу, непосредственным проблемам про­ изводства, жизни рабочего человека. Она должна быть сильнее пронизана реалиями Сибири индустриальной, Сибири — края