Сибирские огни № 08 - 1979

а книжной полки Сибирский рассказ. Второй выпуск. Зап.- Сиб. кн. изд.г 1978. В 1975 году Западно-Сибирское книжное издательство выпустило сборник «Сибир­ ский рассказ» (составитель — Е. Городец­ кий), где были собраны рассказы, создан­ ные на сибирском материале. Их авторы — писатели, живущие в Сибири, либо твор­ чески крепко связанные с ней. Читатель имел возможность встретиться в этой книге с рассказами В. Шукшина, С. Залыгина, В. Астафьева, В. Распутина, В. Лихоносова, Ю . Куранова и других из­ вестных писателей, с произведениями но­ восибирских, омских, томских, кемеров­ ских прозаиков. Книга «Сибирский рассказ» явила инте­ ресную картину развития «малого» жанра, его идейно-тематического потенциала, бо­ гатство стилевых поисков. Сборник давал объемное представление о земле сибир­ ской; магистральной темой, объединяющей рассказчиков, стала современность, герои­ ка созидания, а персонажи многих новелл, вместе взятых, как бы составили «группо­ вой портрет» сибиряка-современника, че­ ловека труда, чье мужество, широта на­ туры, упорство — неотъемлемые качества его характера. «Сибирский рассказ» состоялся как яв­ ление неординарное, заметное по худо­ жественным достоинствам, цельное по за­ мыслу. ...Прошло три года, и то же издательство вновь обратилось к текущей новеллистике; второй выпуск «Сибирского рассказа» про­ должает знакомить читателя с произведе­ ниями, повествующими о Сибири наших дней. Сохранился и основной костяк авторов; среди новых имен — опытный мастер рас­ сказа Ю . Нагибин, автор популярного ро­ мана «Территория» О. Куваев, чье творче­ ство оборвалось недавно в расцвете сил, алтайский прозаик Е. Гущин, томич В. Аф о ­ нин, красноярец Н. Волокитин, новосибир­ цы А. Черноусое, Н. Самохин, Е ; Городец­ кий, ленинградцы Г. Горышин и Г. Никола* ев, несколько московских авторов. Во втором выпуске «Сибирского расска­ за» явственно ощущаются три тематиче­ ских направления: рассказы, представляю­ щие так называемую «производственную тему», новеллы, посвященные человеку и природе, и произведения, созданные на бытовом материале, в центре которых се­ мейные коллизии, житейские истории. Рассказы «Воспоминание на Устье Или­ ма» Б. Василевского, «Вася, чуешь?..» Ю . На­ гибина, «Лучший лоцман» Г. Горышина, «В снегах» Е. Городецкого, «Надя-курилка > В. Афонина, «Пустырь» А . Черноусова, «Чистые «хвосты» Г. Николаева воссозда­ ют образы рабочих, строителей-первопро- ходцев, геологов, речников, сельских механизаторов, командиров производства. Есть в этих новеллах и напряженные си­ туации, и случаи, связанные с риском, опасностью. Однако производственные реалии, пря­ мое участие героев в работе порой пере­ даются через воспоминания, в разговорах, в исповедальных монологах. Герои подчас показаны в выходной день, на отдыхе. За­ метна и тенденция перехода «производст­ венного» конфликта в нравственный (о чем подробнее мы скажем ниже). Безусловно, нравственные проблемы, мооально-этиче- ский аспект неотъемлемы в решении «про­ изводственной темы». Но при этом нельзя забывать о богатстве профессиональной жизни рабочего человека, о его социаль­ ной роли, многообразных связях с общест­ вом. Близкое прочтение некоторых рассказов убеждает, что они создавались по принци­ пам очерковых зарисовок — слишком обще выглядят в них характер»! персона­ жей, бегло передается обстановка, пере- числительно сменяются события, не ощу­ щается философского осмысления худо­ жественной коллизии, сегодняшнего дня. Так, рассказ Б. Василевского «Воспоми­ нание на Устье Илима» оставляет впечат­ ление лишь незначительных, сугубо камер­ ных, «монтажных» кадров несовершенной памяти лирического героя новеллы. При­ чем наталкиваешься на удивительно лег­ ковесные авторские «открытия» и «раз­ думья». Вот один из примеров. «В котло­ ване почти незаметно было движения, и я вспомнил, как поразило меня когда-то на­ чало строительства в Братске. Мы бурили на скале, над самым котлованом, и до тех пор мое представление о стройке связы­ валось с известной песней: «Как у Волги, у реки, у реки. До зари поют гудки, эх, гудки». И припев — что-то вроде: «Нале­ тай, подавай, не зевай!» И я ожидал, что и в Братске все должно жить и поспешать в ритме этой песни. Но в котловане было пусто: на дне его копошилась кучка людей;