Сибирские огни № 08 - 1979

В отличие от некоторых своих литера­ турных предшественников Агафон Батраков очень обаятелен, симпатичен. Лейтмотив его портрета — покоряющая улыбка, не по­ кидающая лица Батракова, кажется, ни при каких обстоятельствах. За производственными заботами Батра­ кова ощутимы его гуманистические трево­ ги, стремление работать так, чтобы лучше было не только на заводе, но и вообще в жизни. Гуманна сама задача директора — внедрить в работу такой стиль, когда не бу­ дет авралов, штурмов, сверхурочных... Ои широко и разносторонне образован. Знание классиков литературы, музыки он считает для интеллигента чем-то само собой ра­ зумеющимся, И укоряет себя за недоста­ точное знакомство с миром птиц и расте­ ний. Батраков убежден, что «общение с природой, знание и понимание ее» дол­ жно непременно входить в понятие интел­ лигентности. Его мысль занята городом, частью которого является моторострои­ тельный, его планировкой и коммуникаци­ ями. У него свои архитектурные симпатии, которые, как ни странно, далеки от энтэ- эровского рационализма. Даже архитектур­ ные излишества в домостроени л симпатич­ ны Батракову, он уверен что «не от хоро­ шей жизни мы от них отказались и когда- то непременно к ним вернемся». У него свой, ершистый взгляд на персональный и общественный транспорт: «чтобы нала­ дить общественный транспорт, нужно лишить всех, от кого это зависит, персо­ нального». Иногда Батраков ведет себя «на грани фола». Скрыв инженерный диплом и «по­ теряв» трудовую книжку, он, чтобы осво­ ить технику труда рядового рабочего, по- ступает на завод ремонтным слесарем. Однажды он даже переходит за эту грань, когда в своей машине провозит без про- пуска на территорию завода сварщика Пет­ ракова. И невольно оказывается повинным в серьезной аварии... Он неожидан даже в мелочах. Экстрава­ гантная табличка с надписью «Здесь курить разрешается только господу богу», выве­ шенная в директорском кабинете при вступлении его в должность, выглядит как одно из проявлений нестандартности, своеобычности нового руководителя. Как видим, Батраков совсем не Мешков. Но не будем торопиться с окончательны­ ми выводами. Ибо при внимательном чте­ нии можно обнаружить, что все эти неожи­ данные и противоречивые черты и поступ­ ки Батракова выглядят не как органически присущие его характеру, а как некие кон­ структивные добавки, «архитектурные из­ лишества». На поверку Батраков — изобре­ тательно закамуфлированный тип все того же ломающего все преграды победонос­ ного носителя энтээровского стиля. Подобно многим другим героям этого типа, Батраков — для большего удобства — освобождается автором от сколько-нибудь заметных семейных и интимных связей. Та­ ким ему легче осуществить свою миссию йомки старого и утверждения нового стиля. Он освобождается и от связей со своими сотрудниками по цеху, откуда он шагнул в директорский кабинет. «Пафос стиля» заглушает в Батракове чувство товарищества. Он не допускает на совещание своего вчерашнего заместителя, опоздавшего на четыре минуты, и заставля­ ет его бесцельно просидеть в приемной во время совещания. Стиль оказывается силь­ нее других чувств. Батраков выдвинут из своей среды, он начальник цеха того же завода, которым только стал руководить. Но ведет он себя здесь как «человек со стороны», так, будто у него отсутствуют глубинные связи в коллективе, коим он те­ перь руководит. Образ коммерческого директора завода Николая Григорьевича Веснина задуман как тип, противостоящий новому директору. Автор, кажется, делает все, чтобы Веснин казался достойным оппонентом: наделяет его совёршенным знанием дела, чувством гражданственности, самоотверженностью, бескорыстием, оперативностью, ответствен­ ностью. Веснин может дни и ночи, без от­ дыха и сна, с невероятным напряжением сил работать, но нужное заводу будет до­ ставлено в срок. А премию за это он от­ даст детскому саду. Это вдохновенный артист снабжения, о ловкости и изворотливости которого ходят легенды. Про Веснина говорят, что он мо­ жет достать все, «даже водородную бомбу, только не знает, где ее хранить». Веснин не только практик-«доставала». Он сознательный сторонник «эмоциональ­ ного» стиля, опирающийся на волю, энер­ гию, самоотверженность. Его идеал — руководитель типа легендарного директора ХТЗ Ивана Пантелеймоновича Свистуна. «Они были поистине великими организато­ рами... Только главным стимулом для кол­ лектива были не логические рассуждения эпохи НОТ и НТР, главным стимулом был эмоциональный заряд, исходивший от этих людей...» Но как ни старается автор укрупнить фи­ гуру Веснина, чтобы сделать его достой­ ным противником Батракова, это ему не удается. И Веснин интересен больше в тех эпизодах, где показам драматизм этого убежденного носителя «эмоционального» стиля, самим ходом жизни обреченного на вымирание. Беда только в том, что желаемое автор нередко выдает за действительное. То, что мы знаем о людях этого типа из жизни и газет, не дает, увы, основания так радужно смотреть на перспективу их близкого ис­ чезновения. Веснины исчезли как предмет теоретического споре, что не мешает им в действительности благополучнейшим об­ разом жить и даже «размножаться». Да и сам Веснин в повести довольно про­ тиворечив. Трудно понять^ как сочетаются в нем изворотливость и нахрапистость с тем комплексом гражданских достоинств, что присваивает ему азтор; как уживается в нем снабженец, «способный влезть в ок­ но, когда его гонят в дверь», со скромным дедушкой, противником всякого «блата». «Одному богу известно,— замечает автор,—