Сибирские огни № 08 - 1979

он — типичный «коренник», из тех, на ком держалась разведка, да и не только она. Характер Исаева раскрывается не столь­ ко там, где он без ложной скромности го­ ворит о себе: «И вообще я не знаю, сколь­ ко во мне силы, предела ее не знаю». И не там даже, где он рассказывает о многих своих воинских подвигах, воистину достойных восхищения. Лучше всего вы­ рисовывается Исаев там, где он говорит о товарищах. Убежденный, что у каждого человека есть свой «предел храбрости», он снимает шапку перед памятью командира Фомченко, который этого «предела не знал»: «Он ходил по передовой, как по ал­ лейке... я знаю, что я не пугливый, но ког­ да я шел с ним на нейтралку, у меня мо­ роз под кожей шевелился... Я у него на поводу шел. Я еще не помню, у кого я был на поводу.,. Но у него-то был...» К той же категории «натуральных раз­ ведчиков», чье превосходство Ив*н Исаев без стеснения признает, относится и безы­ мянный сапер: «Я здоровый был, но он— что-о ты! На него смотреть страшно — он такой сутулый был, руки длинные». И в том же ряду — безымянный вологодский мол­ чун, не любивший «говорунов», но тоже «натуральный разведчик» — более высокой похвалы Исаев не знает. Так, нисколько не принижая своего Ива­ на Исаева, автор как бы раздвигает рамки героического характера русского солдата на войне, утверждая его типичность. Лариса Синякова, второй герой очерков, соотнося свою молодость с нынешней юностью, делает вывод: «Оттого, что мы начали свою жизнь с войны, мы немножко другие, у нас больше ответственности. Мы взрослее были...» Потрясающи приметы, зафиксированные ее военным опытом: «Если человек шел рядом с тобой и упал молча — значит пуля попала в голову, если же человек успел сказать только «ой» — значит пуля попала в сердце». Так рассуждает Лариса, и автор прав в своем выводе: «Боже мой, сколько людей погибло рядом с ней!» Но в рас­ суждениях этих раскрывается и характер самой Ларисы. Это ведь и ей были адре­ сованы пули, что попадали в голову или в сердце ее товарищей, это ведь и она много раз была на грани того, чтобы крик­ нуть «ой!» или пасть молча. И все же один из самых трогательных моментов документальной повести о вой­ не, где столько ранений, и смертей,— рас­ сказ об отцовской заботе бывшего пред­ седателя колхоза младшего лейтенанта Яблочкина о бесстрашной, но еще неопыт­ ной санитарке-разведчице. В частности, та­ кой совершенно неожиданный эпизод: «А зимой она стала приходить почти после каждой вылазки к немцам без рукавиц. Пе­ ревяжет одного-двух раненых — и забыла про рукавицы. Яблочкич достал где-то те­ семку, привязал на нее рукавицы и пове­ сил их Ларисе на шею, как это делают детям». Фантазия художника может скон­ струировать какие угодно правдоподобные ситуации и придумать убеждающие под­ робности, но эту ребячью тесемку к рука­ вицам не выдумать никакой, самой изощ­ ренной фантазии. А ведь в ней, как в капле солнца, высвечивается народная нравст­ венность, чувство ответственности старших за юношество, втянутое в смертельную схватку, стремление передать ему свой опыт и сноровку. Документальное повествование, давно доказавшее свое право на внимание чита­ теля, приобретает художественную силу благодаря мастерству отбора фактов, уме­ нию писателя выделить и постазить на пер­ вый план значимое и существенное и от­ нять то, что не работает на его мысль. В главах Г. Егорова такой отбор не всегда точен. И не все здесь обязательно. Пола­ гаю, что не было особой необходимости Г. Егорову подробнейшим образом инфор­ мировать читателя о всех перипетиях своей поездки к Ивану Исаеву: «...я уже на пол­ пути, я уже в Новокузнецке, а утром сле­ дующего дня буду в Абакане. А там гор­ ком партии уведомлен о моем приезде, и, видимо, до Идринского райкома партии то­ же дозвонились из Красноярска», «Как и условились накануне, секретарь райкома подъехал к гостинице утром...», «Секретарь райкома говорит мне: — Вы для нас откры­ ли этого человека». В 1978-м исполнилось 60 лет одному из наиболее активных и известных писателей Алтая — Марку Юдалевичу. Юбилей отме­ чен альманахом публикацией повести «Но­ вый директор». «Новый директор» — повесть на произ­ водственную тему. Место действия — большой современный завод на Алтае, а главный герой — директор этого завода Агафон Батраков. В советской литературе последних лет сложился уже определенный стереотип де­ лового человека. «Этот тип можно опреде­ лить примерно так: молодой человек — обязательно представитель модной, «энтэ- эровской» профессии (инженер, геолог, ру­ ководитель участка, цеха), беззаветно пре­ данный делу, во имя которого жертвует 'всем и вся, зачастую идя на борьбу с ра­ нее установившимися порядками (на строй­ ке, заводе, в конструкторском бюро). Так называемый тип делового человека безу­ словно сложился в литературе под влияни­ ем инженера Чешкова и, надо признаться, сегодня уже во многом себя исчерпал»1. Исчерпал ли? В повести М. Юдалевича постоянно ощу­ тимо полемическое подводное течение, устремленное против этого литературного стереотипа, против героя, постигшего нау­ ку управления, но безразличного к духов­ ным ценностям и движениям души чело­ века. Чешков — «человек со стороны», Батра­ ко в— «свой», «непривозной», выдвиженец того производственного коллектива, кото­ рым ему предстоит руководить. Это нас­ тойчиво подчеркивается автором. ' 1 Е. Сидоров. Герой и время. «Вопросы ли­ тературы», 1977, № 11, стр. 77.