Сибирские огни № 08 - 1979

— Убиралась в коридоре — что-то тут вроде как мел рассыпан, пачкает пол. И вдруг доносится с площадки: «Что вы тут делаете?» Это когда она тебя заловила... Забавная старушка! Настоящий допрос. Я все ждал, спросит ли Инга про ремонт? Нет, не спросила. Ингу ремонт не за­ интересовал. А у меня он из головы не выходил. Что тут, в квартире, потребовалось ремонтировать так срочно? Инга решительно отказалась от двухспальной кровати и постелила себе на рас­ кладушке в гостиной. Дверь в спальню, где лег я, она оставила открытой. Время еще было, по нашим понятиям, не позднее. Спать не хотелось ни Инге, ни мне. Она бол­ тала о всяких пустяках, потом стала расспрашивать о Вене послевоенных лет... Во втором часу ночи я встал, нашарил на столике рядом с кроватью подготовлен­ ные заранее спички, сигару. Хоть я и давно уже бросил курить, но всегда, когда уез­ жал из дому, брал с собой две-три сигары. Мне нравился их запах, он как-то прими­ рял меня с чужими комнатами, действовал по-домашнему успокаивающе. Инга сказала: в коридоре следы мела. Скорее всего, это не мел, а штукатурка. И если мое предположение верно... Я вышел в коридор, сунул в рот сигару. Чиркнул спичкой.. В верхнем углу против входа, между стеной и потолком, среди лепных укра­ шений сверкнул ответный огонек. Сверкнул и погас вслед за спичкой. Но мне уже этого было достаточно. Не спеша я раскурил сигару, пустил несколько клубов дыма. Заглянул на кухню, в ванную, повсюду зажигая спички. Подносил их к кончику дымящейся сигары, одно­ временно внимательно наблюдая за потолком и стенами. Нет, нигде больше не от­ свечивало. Вернулся в спальню, лег. Вентилятор старался вовсю, закручивая вихри местного значения и разгоняя ду­ хоту. Но разогнать тревожные мысли он не мог. Что ж, все ясно. Огонек моей спички отразился в миниатюрном объективе те­ левизионной камеры, установленном перед самым нашим вселением в коридоре квартиры. Мы с Ингой находились под наблюдением. Кому-то потребовалось поместить нас под колпак. Но почему? Зачем? Кого мог заинтересовать в Вене советский ученый, доктор исторических наук, специалист по истории коммунистических партий Прибалтики? И какую пользу для себя собирались эти люди извлечь из наблюдений за входной дверью квартиры? Или я интересую их вовсе не как ученый, не как историк, а просто как Арвид Ванаг? Как комсомолец-подпольщик, подписавший некогда тайное обязательство р со­ трудничестве с латвийской охранкой? Неужели это возможно? Неужели только теперь, спустя больше чем тридцать лет, выполз, наконец, на свет божий из мрака запыленных архивов этот плотный белый лист с моей собствен­ норучной росписью под коротким, но емким текстом? ГРОМКИЙ ЗВОНОК раздался рано утром. Я, сразу проснувшись, ринулся в ко­ ридор к телефону. Бросил беглый взгляд на часы: четверть седьмого. Кому взбрело в голову звонить в такую рань? — Ванаг у телефона... Алло! Алло! В ответ непрерывный гудок. И снова звонок. Что за наваждение! — Домашний телефон! — подсказала Инга из гостиной. Верно! Я совсем забыл. Посторрнний человек, чтобы попас ь в наш дом, должен предварительно попросить через микрофон внизу, у подъезда, разрешение у хозяина соответствующей квартиры. И тот уже решает: пускать или не пускать.