Сибирские огни № 08 - 1979

— Ой, братцы, не все сразу! — заулы­ бался Василий,— Как жив остался, не знаю. Как у вас? В рейс, что ли? Куда? — В Мурманск выходим,— сообщил Иван Сергунчиков.— Ухлестывают беляки. — Эх! — скрипнул зубами Захаров.— Морячков с «Канады» надо предупредить, посемафорить... — Так тебе посемафорят по заднице, белого света не взвидишь,— возразил Сергунчиков. В кубрике примолкли. Рейс к Мурман­ ску, зимой, по замерзшему Белому морю... Тишину разорвал грохот якорных цепей. Барабанно застучала машина. Впереди парохода «Соловей Будимиро- вич», круша белый панцирь, шел ледокол «Козьма Минин», оставляя за собой паря­ щий след. ПЕРВАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Архангельск — главную и последнюю опору белогвардейского, так называемого, Северного правительства — давили голод и холод. Со всех сторон его обложили Красная Армия и партизаны: Понимая всю безнадежность борьбы, еще осенью 1919 года город оставил английский экспеди­ ционный корпус. Правда, тайно от своего народа английское правительство продол­ жало снабжать белую армию оружием, одеждой, снарядами, аэропланами. От англичан не отставали и Соединен­ ные Штаты Америки. Оттуда шло подкреп­ ление под видом «благотворительной помощи населению». Формировались до­ бровольческие отряды для борьбы с боль­ шевизмом. Даже Бельгия отправила на Север сотню «добровольцев». Это и да­ вало возможность белой армии сдержи­ вать натиск боевых революционных час­ тей. Ее командующий генерал-лейтенант Миллер заверял покровителей в Лондоне и Вашингтоне в надежности и прочности своего положения. Однако в январе 1920 года уже не было сомнений, что дни Северного правитель­ ства сочтены. Тогда-то, 22 января, и от­ правился из Архангельска «Соловей Буди- мирович». Его трюмы были заполнены товарами из портовских складов. Но он должен был еще, обогнув полуостров Ка­ нин, пройти в устье реки Индиги и догру­ зиться там мороженой олениной, навагой, а затем уже следовать в Мурманск. Этим рейсом начиналась тайная эвакуация иму­ щества и продовольствия белого прави­ тельства из Архангельска. II «Соловей Будимирович» легко шел по мелкому льду с большими разводьями. Торосистые поля обходил по чистой воде. Капитан Иоган Рекстин — по докумен­ там, а так — Иван Эрнестович, латыш по национальности, сын богатого хуторянина из-под Ямбурга, пользовался особым до­ верием и расположением властей. Получив приказ следовать в Мурманск, он понял, что в Архангельск возврата не будет, и взял с собой жену с прислугой и множество вещей. Рекстины ждали ребен­ ка и охотно, с чувством избавления от опасности, покидали неспокойный город. - Опыта плаваний во льдах у Рекстина не было, посему на борт был взят лоцман — архангелогородец Ануфриев. Но Рекстин заранее решил, что верить ему нельзя: у этих русских не поймешь — кто за кого, кто за что. Рекстин — наемник. Кто платит, тому и служит. Впрочем, такие мысли и настрое­ ния были не у него одного. Чго за дело восьми китайцам-кочегарам до событий в России? Только бы тяжелели пояса с монетами! А латышам, полякам, эстонцам, составлявшим значительную часть коман­ ды «Соловья Будимировича»? У русских иное дело. Русским здесь жить, и, кто знает, какие мысли у них та­ ятся. Что тому же Ануфриеву Мурманск, если жена, дети, дом у него в Архангель­ ске!.. Впереди, расталкивая лед и дробя его крутыми боками, дымил «Козьма Минин», оставляя за собой широкую полосу воды, окаймленную белым кружевом. Идти меж­ ду этими, хотя и неустойчивыми, берегами было нетрудно. • На третий день произошла неожиданная встреча. Ледокол предупреждающе гуднул, и Рекстин, еще не зная, что там, впереди, дал команду: — Стоп, машина! Ледокол медленно отвернул в сторону и полез в громадье торосов. Рекстин ух­ ватился за бинокль и увидел в просвете между льдинами верхушки пароходных труб, часть палубы, заваленной снегом. Портовый ледокол № 7, как черный жук, приколотый морозом к белому листу. Над ним еле заметная струйка дыма. Не приди «Козьма Минин», вскоре исчез бы дымок, лед по бортам поднимется к надстройкам, изморозь закрасит переборки между каю­ тами, твердея и нарастая, закует холодом людей. Рекстин представил, как там волнуются, глядя на пробивающего к ним дорогу во льдах «Козьму Минина». Страшное дело — вот так застыть в Белом море... Вскоре «Соловью Будимировичу» пред­ стояло оставаться одному. Ледокол дол­ жен возвратиться в Архангельск — таков приказ. Рекстина охватило беспокойство. Он и прежде нервничал, а теперь, увидев, как мороз и лед могут цепко взять в плен, затревожился сильнее. Внешне он не из­ менился. Лицо спокойное, как у человека, уверенного в себе, е своих силах. Под форменной ушанкой с крабом, надвинутой чуть не на брови, торчит крупный нос, губы сжаты, и над ними короткие усы. Ни одно­ го лишнего слова, движения. -Чуть щурясь, наблюдает за маневрами «Козьмы Минина», как тот утюгом выползает на лед, откаты­ вается, если лед не поддается, шипит и,