Сибирские огни № 08 - 1979

Стемнело, пора было возвращаться, а Шигонцев все сидел на ящике, пристально разглядывал шпалы под ногами. — М-да,— наконец произнес он задумчиво.—А в общем-то они пра­ вы. ГЭС ждать что? Не станет. Вот и выкручивайся как знаешь. Ты знаешь, как тут выкрутиться? И я не знаю... Шигонцева вызвали по межгороду на вокзал и дали такой нагоняй, что жалко было смотреть. Петруха, присутствовавший при разговоре, шепнул потом: Аркаша кулаком стучал — аж здесь графин подпрыгивал. Оказалось, материалы по станции Мурино, где съемку закончили еще до меня, срочно потребовались проектировщикам. — Там работы— раз плюнуть, сутки посижу— сделаю,— кипятил­ ся Шигонцев.— Но у нас же пикетажные книжки не считаны. А когда их считать? Весь день на ногах. Рабочих же они нам не дают, значит, сам бегай. Тут что? Или съемки бросай, или на Аркашу плюнь. Так и этак выговор. Не могу же я съемки остановить, когда дожди на носу... Минут десять он метался по вагону, потом объявил: — Ну вот что, труженики, после ужина — два часа считать книжки. А если у кого бессонница— хоть ночь напролет. Все ясно? Петруха без особой радости буркнул: «Ясно» — любил поспать, по утрам его будили иной раз всем обществом. А Евсеич сморщился, как от зубной боли, и промолчал: едва ли не каждый вечер хаживал он в гости к своей вдовушке. Так что хитроумное решение Шигонцева не вы­ звало восторга. Однако после ужина они волей-неволей засели за книжки, те самые, в которых делаются отметки при съемке, а я, рабочий самого последнего разряда, до крайности довольный своей скромной должностью, бухнулся спать. Шигонцев решительно содрал с меня одеяло. — А ты что? К тебе не относится? На тебя не распространяется? — Я не умею,— пробормотал я, уверенный, что уж на сей раз тру­ довое законодательство явно на моей стороне. И добавил для пущей убедительности: — Я же рабочий! — Никаких рабочих! — загрохотал Шигонцев невесть откуда про­ бившимся басом.— Все инженеры и техники, все мастера своего дела! Наряды всем одинаково закрывать буду. Приказ есть приказ, имею пра­ во любого на любую работу перебросить. Производственная необходи­ мость! Ишь ты, рабочий он!.. — Может, верно, не стоит ему? — осторожно вмешался Евсеич.— Дело тонкое, напутает еще... — Напутает! Я ему напутаю! В цирке видал: обезьяна до тысячи считает. Обезьяна! И ничего, только под хвостом чешет. А он парень грамотный, плюс-минус знает, разберется, никаких премудростей нет. Одевайся, покажу! — И добавил, понизив голос почти до шепота:— Те­ бе же деньги, балбес. А то последние штаны тут спустишь. Тоже мне, ра­ бочий... Он обучил меня этому «тонкому делу» за десять минут. Не помню уж, в чем там была суть, но требовалось отыскать в толстом томе таблиц некое многозначное число и перемножить его с другим, взятым из пи­ кетажной книжки, а потом что-то с чем-то сложить и при этом, «упаси бог, не перепутать плюс с минусом, иначе потом не расхлебаешь, все снова придется начинать, с тарелки»,— объяснил Шигонцев. Так мы считали до двух ночи. Назавтра поднялись в пять. По кры­ ше барабанило. — И хорошо,— сказал Шигонцев, обычно в штыки встречавший каждый дождик.— Я сажусь за дело, а вы втроем к вечеру досчитаете. Завтра отправим. Люди там что? Простаивают.