Сибирские огни № 08 - 1979

в сторону— сзади действительно накатывал поезд, правда, еще далеко. Шигонцев подхватывал треногу, удрученно садился на обочину и заку­ ривал. Но потом он взял за моду проводить «учебную тревогу». Глянешь — бешено размахивает руками, будто напал на него пчелиный рой. Я от­ скакивал с пути— поезда не было. А Шигонцев издали грозит пальцем: зеваешь, дескать! Я не понимал его: какого черта самим себе чинить помехи, когда и без того никаких условий для нормальной работы? Еще и плачется по­ том, поезда ему, видите ли, мешают! Если уж мы на обеде выкраиваем минуты, почему бы не прекратить эти глупости, тем более, что я уже усвоил, усвоил?! Этак мы до снега съемку не закончим, у нас ведь еще и другие станции, не один Танхой. Но Шигонцев тренировал и тренировал меня, точно вдалбливал в голову популярную на железной дороге над­ пись «Берегись поезда!» Однажды по сигналу тревоги я отпрянул очень уж проворно—и сва­ лился с крутой предмостной насыпи в заросли крапивы. Рейка весомо ударила по плечу, руки пылали. Однако я не подал виду, решив раз и навсегда отучить Шигонцева от таких «шуток». Буквально через минуту, когда он переместился к этому крапивному откосу, я подал ему сигнал учебной тревоги. Среагировал он мгновенно—секунд через пять уже выползал из-под насыпи, отряхивал одежду, дул на руки, поправлял фу­ ражку. Обнаружив, что поезда нет и тревога ложная, он грозно двинулся на меня. Решившись на такой шаг, я не думал о последствиях, а следо­ вало бы подумать. Теперь я ждал взрыва. Как же, какой-то сопляк взду­ мал тренировать его, Шигонцева! Но он опустился на жидкую травку обочины, схватился за живот и закатился детским, каким-то поросячьим смехом. Так я и не понял, что он нашел тут смешного. Однако именно после этого случая Шигонцев стал относиться ко мне как будто серьез­ нее, объяснял, что к чему, делился ближайшими планами работы. Вечером этого дня мы закопали еще одну тарелку, выбив на ней керном еще одну блестящую точку. Шигонцев по обыкновению присел на ящик, закурил и вдруг сказал: — Обиделся на меня с той, первой, тарелкой? Знаю, обиделся! А зря. Тут что? Точность нужна. Такое уж наше дело аккуратное. — Так сантиметр же! — попробовал возразить я. Но Шигонцев не слышал, задумчиво глядел на малиновый в сумер­ ках огонек папиросы, говорил как бы для себя: — Вот пустят Иркутскую ГЭС, и уровень Байкала поднимется на два метра. Кое-где придется линию переносить повыше, кое-где берега укреплять, подпорные стенки ставить. Словом, работа огромная. Но ли­ ния— там что? Там все-таки проще. А вот станции— проблема почти неразрешимая. Сам же видишь, некуда их. расширять. Десяток запасных путей, в гору с ними не полезешь. А надо выкраивать местечко где-то «на задах». Выцарапывать у гор. Вот это мы с тобой и делаем. Заложили пикет — от него танцевать начнем. И не мы одни. После нас рабочие придут, строительные поезда. Тут многое от нашей точности зависит. Скажем, дали мы сейчас маху на сантиметр —в проекте это может обер­ нуться метровой что? Ошибкой. А помножь-ка метр на длину станции. То-то! Вот я и хотел, чтобы ты с самого начала усвоил, что такое метр перекопать. И к точности приучился. А вы говорите: тиран!.. Я опешил: — Да что вы, никто так не говорит. — Ну, говорит не говорит, неважно. Тут, брат, рабочие так наму­ чаются из-за нашего с тобой сантиметра—упаси бог! Да еще на таких грунтах, сплошной же камень. Понял теперь, что такое сантиметр на съемке? ¡5 Сибирские огни № 8