Сибирские огни № 08 - 1979

Над Байкалом разлился чистый золотисто-розовый закат, и по ак­ вамариновому зеркалу воды метались малиновые чайки бликов. Как на картине, плавной дугой выгибались рельсы— и терялись за поворотом. Из-под синего леса вынырнул багровый паровоз, волоча за собою зеле­ ный шлейф вагонов и оранжевый— дыма. И впрямь было красиво. Кра­ сиво и грустно. — Ты как посмотришь, если на часок раньше вставать? — уже пер­ сонально ко мне обратился Шигондев. Ответить я не успел.—Да что тут спрашивать, дело ясное, в тебе-то я уверен. А вот Евсеич что запоет? Ну да иного выхода у нас нет. Надо, брат. Надо. Я думал, после Евсеича вообще не смогу работать с Шигонцевым, но случилось удивительное: теперь, когда я уже мало-мальски разбирал­ ся, что к чему, и вроде даже начинал чувствовать «ход», его эконом­ ную красоту, стремительная съемка Шигонцева увлекла меня. Это было похоже на блиц в шахматах. Я вставал до подъема и готовил инструмен­ ты, на обед тащился неохотно, а вечером готов был работать до полной темноты— и не чувствовал усталости. Теперь для меня оставить ход не­ законченным было так же обидно, как бросить увлекательную шахмат­ ную партию. Мною Шигондев, похоже, был доволен, хотя никак этого не выра­ жал. Однако в целом дела у нас шли не блестяще: вместо трех групп по- прежнему работало две— и Шигондев нервничал. Психовал, пережи­ вал— и гнал в хвост и в гриву, только в работе находя успокоение. Когда же с пристанционных улочек переместились на саму станцию, дела пошли еще хуже. Нам не давали жизни поезда. Беспрерывно, один за другим, с интервалом в несколько минут, тянулись они то на запад, то на восток. Только и знай снимать прибор с точки да снова устанавли­ вать, подгонять уровни, брать отметку. Но даже если прибор стоял в сто­ ронке, длинные хвосты поездов загораживали меня от всевидящего фио­ летового ока теодолита. Шигондев рвал и метал. А мне эта суета нрави­ лась. Нравились сами поезда. Люди в пассажирских, высыпающие поглазеть на Байкал. Надписи мелом на товарняках, исколесивших всю страну. Но особенно паровозы. Паровозы казались мне живыми: большие, усталые, загнанные, с лоснящейся от пота черной шкурой, с грустными глазами фар и могучим голосом, разве что вместо ног — колеса. Становясь на водопой, паровозы устало отдувались, фыркали и сопели. Кочегары чистили колосники, сбрасывали горячий, угарно дымящийся шлак— это им тоже нравилось, паровозам, они вздыхали облегченно, выпуская длинные струи пара. А потом, напившись и передохнув, старались выгадать еще хоть минутку, лениво и нехотя тащились обратно— запрягаться в свои тяжелые соста­ вы. Загорался зеленый, раздавался свисток, судорога пробегала по длин­ ному туловищу поезда от головы к хвосту, и он, через силу раскручивая колеса, трогался в путь. В дальний путь! Многое потеряла железная до­ рога с тех пор, как ушли с нее паровозы... Все хорошо, но Шигондев не был бы Шигонцевым, если бы не при­ думал что-нибудь новенькое на мою голову. Сам задерганный постоян­ ными вынужденными перерывами в работе, он и меня задергал — техни­ кой безопасности. Конечно, случалось, что оба мы, то он, то я, стояли на линии спиной к поезду, который мог в любой момент выскочить из-за крутого поворота или из толчеи составов. Услышать его приближение в станционном грохоте было немыслимо, особенно если рядом пыхтел па­ ровоз. Поэтому-то Шигондев и требовал, чтобы мы постоянно страховали друг друга, в случае чего подавая особый сигнал поднятыми над головой руками. Раза два или три по такому сигналу я отбегал с рейкой