Сибирские огни № 08 - 1979

ешь, на что намекает? Дескать, особо, там не чикайтесь, давайте общую картину, а «зады», мол, вообще на глазок. Представляешь, на что толкает? Шигонцев метался по купе, нервно хрустя пальцами. Евсеич, мрач­ ный, сидел в углу. Петруха, похоже, переживал вместе с ними. Лишь я, человек рабочий, мало что понял. «—• Может, он и прав насчет «задов»,— усомнился Евсеич.—Дейст­ вительно, кому они нужны? Так только, Для проформы. А для нас как- никак треть работы. — Да ты что, в уме? —Шигонцев остановился и в упор уставился на Евсеича.— Это же воздух, воздух проектировщика! Простор для мыс­ ли, для маневра! На черта тогда вся наша работа, если перспективу не обрисовать? Нет уж, извините! Я так и сказал Аркаше: извините, я ин­ женер, и я этого не умею. — Тогда не успеем.— Евсеич вздохнул.— И будет тебе вздрючка. Нам-то что, мы люди подневольные. Шигонцев устало опустился на скамью. — Пусть вздрючка. Пусть. Но за счет качества —увольте! Без меня! Я дорогу на премиальные не променяю. Ее мой дед строил, отец всю жизнь здесь инженерил, а я... Как же, держи карман шире. Инженеры мы. Понял? Ин-же-не-ры! — И торопливо, жадно закурил. Одно я усвоил из этого разговора: начальство по имени Аркаша предложило Шигонцеву малость схалтурить, а Шигонцев отказался. И теперь, если мы не успеем к сроку, будет ему вздрючка... Вечером, снимая окраину станции, Шигонцев показал на высокий берег, к которому почему-то подходило старое, без рельсов, железнодо­ рожное полотно: — Отсюда, гляди, поезда на паром заходили. На паром-ледокол «Байкал». Когда еще вокруг моря линию не протянули, туннели задер­ жали. Четыре часа — и на той стороне. А зимой по льду шпалы уклады­ вали. Голь на выдумки хитра. А мы тогда голь были, голь перекатная. Никакой тебе механизации— тачка да обушок. И все же такую дорогу что? Отгрохали. И когда? В конце прошлого века. Самую длинную в ми­ ре. На зависть Европе. Это, брат, не просто дорога была — гордость Рос­ сии. Ни единого иностранного костыля, ни одного чужого инженера. Все свое, русское! Чуешь? Он был настроен явно лирически в этот вечер. И хотя вроде бы сле­ довало особенно спешить, он не спешил. Проходя над выложенной из тесаного камня «трубой», вдруг оста­ новился, опустил на землю ящик и ласково похлопал ладонью нагретый за день шероховатый камень кладки. Как живое существо похлопал, как лошадь, например. — Во сработано! На века! И как подогнано— ни единый же шов не выкрошился. Умели деды. И все руками. Не только прочно— красиво! Чего уставился? Разве я не прав? «Труба» эта, а на мой взгляд — мостик через ручей, и впрямь была сделана здорово. С изогнутым желобом водостока, незыблемой аркой свода, с двумя простенькими башенками —но так стройно, так гармонич­ но, будто не для дождевых потоков предназначалась, а чтобы ею любо­ ваться. Хотя кому и любоваться — из поездов все равно не видно. — Каждый метр на костях стоит. А ведь люди не только об эконо­ мичности заботились — о красоте. Видал туннели? То-то! —Он будто ине ко мне обращался — кому-то что-то доказывал, с кем-то спорил. А может, сам с собою спорил.— Я всю страну объездил, пол-Европы пешком про­ шел— такой дороги нигде больше не встретишь. Уникальная по целесо­ образности, по надежности, по красоте. Великая Транссибирская. Вот уж правда — великая. Не устаю восхищаться. А они...