Сибирские огни № 08 - 1979

Чего же не ешь? Заправляйся, поправляйся! — хватился он и по­ двинул котелок. — У меня ложки нет. — Забыл, что ли? — Да нет. Вообще нету. Евсеич поперхнулся. — То есть как это... нету? Потерял? Он не мог понять меня, а когда, наконец, понял, ему стало стыдно, Так стыдно, что даже он, человек предельно деликатный, возмутился: Да ты что же, дружок, о себе думаешь? Барон ты какой, что ли? Ты же не в гости пошел! Как это можно— без ложки?! Смущенный, я полез в карман и вынул складешок, с которым не рас­ ставался. Добродушный Евсеич еще пуще раскипятился. — Нож! Нож как раз и не обязательно. Нож в некотором роде инст­ румент, а об инструменте дядя позаботится. Дядя, на которого работа­ ешь. Но ложка... Ложка — твоя забота. Ложку для тебя никто не припа­ сет. Заруби, дружок, на носу эту великую истину. Я обещал зарубить. Выхлебав полкотелка, Евсеич сполоснул свою ложку в речке и тор­ жественно вручил мне, сам же принялся за рыбу. Но не успокоился. — Знаешь, как в давние времена работника нанимали? Ставит ему хозяин чугун штей. Коли ложки нет, разговор короткий: вот тебе бог, вот и порог. Такой вообще не работник. Ну, а коли ложка при себе, тут уж хозяин глядит. Быстро схлебал и до дна — работник, а прокопался и не­ доел— ленив и нерасторопен. Вот так-то, дружок. Вычистив котелок, я пошоркал его песочком, и мы заварили ду­ шистый чаек со смородиновым листом. Да еще с полчасика подремали после обеда. — Ну, однако, пора трудиться, хватит сибаритствовать,— разбудил меня Евсеич.— А представляешь, что было бы, застукай нас тут Шигон- цев? Кошачий концерт. Не выносит человек вольготности. Тиран — он и есть тиран. Не понимает, что работа должна быть праздником. А мы с тобой наверстаем! Ведь правда, наверстаем? И мы наверстывали. Всегда наверстывали. Работалось с ним легко, непринужденно. Он то и дело сыпал при­ баутками, шутил, что-то насвистывал весь день, безбожно фальшивя, ми­ молетная улыбка с утра до вечера не слетала с его лица. И мне казалось, он похож на мою бабушку — самого доброго человека на свете. Правда, раз и он вышел из себя — когда я забыл в вагоне рулетку. — Ну что ж, сбегай, дружок,— мягко посоветовал он.—Только, по­ жалуйста, бегом.— И добавил, разъясняя свою «жестокость» : — Я не против урвать часок для настроения, потому как, сам знаешь, возместит­ ся сторицей. Но терять время из-за разгильдяйства — это же просто не­ расчетливо, дружок. Зато купались мы с ним каждый день —в любой речке, в любом ручье, а если ничего не попадалось, не жалели часа сходить к Байкалу. Однажды, когда мы вели ход в поселке, Евсеич пригласил меня обе­ дать... в детский сад. Высокая седоголовая женщина в белом халате встретила Евсеича как родного брата. На веранде в момент появился ни­ зенький детский столик под белой скатертью, накрытый на две персоны. Отобедав, Евсеич поблагодарил хозяйку и извлек из своей сумки... фото­ аппарат. Когда директриса убежала организовывать детей, он, глядя в сторо­ ну, объяснил: — Старая знакомая. Узнала, понимаешь, что у меня аппарат с со­ бой, попросила детишек поснимать. Как тут откажешь!