Сибирские огни № 08 - 1979

четкий машинный распорядок даже меня держал в постоянном напряжении. Я все время посматривал на часы. Осталось еще полчаса, осталось еще пять минут... В голо­ ве словно отдавалось тиканье чужого часового механизма. , Это нервировало и злило. По-моему, не только меня одного. Эллен тоже, хотя она за многие годы и сумела приспособиться к такому образу жизни. А Инга вот не желала приспосабливаться, даже на несколько дней. То ворвется к Вальтеру со своими расспросами, когда он с половины восьмого до половины де­ вятого вечера священнодействует за своим письменным столом. То явится на завтрак, когда мы уже сидим с каменными лицами на кухне, и мило щебечет: — Ах, я, кажется, опять проспала! Вальтер кисло улыбался и принимался мерно жевать. У них в семье было при­ нято начинать есть только тогда,'когда все являлись к столу. Глазастая Инга как-то заметила: уплатив за наш проезд в трамвае, Вальтер внес расход в свою записную книжечку. И сколько я ни уверял ее, что это вовсе не от жадности, а от аккуратности и любви к порядку, он с тех пор навсегда сделался для нее скупердяем и сухарем. Зная свою дочь, я боялся одного: как бы она не высказала ему все в глаза. Впрочем, вряд ли даже это смогло бы вывести его из себя. Скорее всего, он снисхо­ дительно улыбнулся бы в ответ и стал разъяснять преимущества такого образа жизни... Неугомонная Инга, последовательно, кусок за куском уминая кугель, одновре­ менно изучала квартиру: — Телевизор цветной. «Телефункен»! — Ковер в гостиной — закачаешься! Чистейший перс! — На торшере абажур из настоящей кожи, только какой-то особой выделки. A -а, вот: «Мейд ин Джепэн»... Обследовав спальню, она снова явилась ко мне в кабинет. Уселась в кресло прямо напротив, уже без кугеля, в своей излюбленной позе, подперев голову ла­ донями. — Кому из нас спать на полу, отец? — спросила вкрадчиво. — Почему на полу? В спальне две кровати. Одну перетащим. Четыре комнаты — слава богу, есть где развернуться. — В спальне одна кровать. — Двухспальная. Она разделяется. — Интересно!— Инга ехидно улыбалась.— Не покажешь ли, как это делается? Пришлось встать и посмотреть самому. Я был посрамлен. Гигантская кровать — что в ширину, что в длину — не растас­ кивалась. Одна рама, один такой же широченный матрац из поролона. И все! Ни ку­ шетки, ни дивана во всей квартире. Огромные мягкие кресла, но на них не поспишь. Великолепные стулья с мягкими сиденьями и спинками, но тоже не для сна... — Может быть, раскладушка? Пошарили вдвоем в кладовке. Никаких следов... Девяти еще не было, и я позвонил Вальтеру. — Да, да,— услышал я размеренный деревянный бас. И к этой постоянной неторопливой деревянности я тоже никак не мог привык­ нуть. Все-таки тогда, в дни своей молодости, Вальтер иногда еще взбрыкивал, как юный козлик. — Герр профессор, прошу извинить, что отрываю вас от плановых занятий. — Я слушаю. Не слишком любезно; Вальтер, видимо, не узнал меня. — Вам знакомо такое русское слово: «раскладушка»? — Что?!. А, так это ты, товарищ проф ессор !— Голос слегка потеплел, но раз­ меренность осталась прежней.— Раскладюшка?.. Нет... Очевидно, это что-то из еды? — Совсем наоборот, из мебели. Кровать, которая на ночь раскладывается, а на день убирается. Я объяснил возникшую у нас неожиданную ситуацию. — Нет ли у вас дома такой кровати?