Сибирские огни № 07 - 1979

Так вот — вертайся к нам и учись заочно. И юмор вместе с народом у тебя под руками, и мы еще на пять-шесть лет хорошего фрезеровщика получим. Все это так, Ван Ваныч, но... Подумать надо. Осмотреться после армии. А я разве против? Думай, осматривайся. Но о заводе помни. Чуть что — всег­ да пожалуйста. Мы тебя ждем. Мастер ушел, а Егармин остановился у своих станков, присмотрелся к пэтэушни­ кам, что работали на них. На горизонтально-фрезерном управлялась серьезная девуш­ ка с красиво выгнутым хвостиком волос. А у вертикально-фрезерного трудился в поте лица отрок лет семнадцати с очень румяным лицом, добрую половину которого закрывали огромные очки. Вихры отрока торчали по сторонам буйно, в точности по прическе «Я у мамы вместо швабры». Закусив губу, весь, вплоть до очков, перемазавшись, отрок старательно закреп­ лял в тисах заготовки для будущих молотков и опиливал вертикальной фрезой их по­ верхность. Трудился парень медленно, неумело, делал множество элементарных ошибок, и Егармин, постояв, не выдержал, сбросил в лекальном пиджак, надел фартук Мартюшева и подошел к отроку: Дай-ка я тебе покажу кое-что. Во-первых, заготовки перенеси поближе, вот сюда, чтобы не бегать за каждой. Во-вторых, штангенциркуль и угольник со стола убери, сейчас они тебе не нужны, только мешают. В-третьих, заготовку в тисах за­ крепляй не двумя планками, а одной. Деталь несложная, время сэкономишь. Верти­ кальной подачей работай мягче, чтобы фреза шла в металл без рывка. Дай-ка я по­ точу немного, а ты посмотри. Звать-то как? — Саша... — Ага, тезка, значит. Да ты не бойся, мастер мне разрешил. Я на этом станке до армии работал. Егармин в свое удовольствие отфрезеровал с десяток заготовок, по ходу дела поучил еще отрока, ободряюще похлопал его по плечу и по узенькой лестнице под­ нялся на мостовой кран — повидать Галку Рыжика. 2.. Свидание с парком С завода он поехал в Заельцовский парк — до армии пропадал там неделями: ры­ бачил, гонял в футбол, даже ягоды иногда собирал в дальних углах. После завода парк был его самым любимым местом в городе, и сейчас, побыв дома, повидав знакомых и друзей, он просто не мог миновать Ельцовки: чего-то не хватало, душа просилась в родные места, которых не видел три года. Парк встретил его извечной и светлой печалью осени, прозрачностью, тихим лесным оцепенением. Полуголые желто-багряные кусты; лист мертвый, шелестящий богато отовсюду, поражающий какой-то щемящей роскошью гибели; и лишь уверен­ ная, прочная и густая зелень сосен, елей, живость и надежность их стройных стволов, черных снизу и рыжеватых, свежих, молодо-круглых вверху, к вершине. По знакомой п/стынной аллее он медленно прошагал мимо замерших до весны каруселей и закрытых павильонов, мимо густо осыпанных цветастыми листьями шах­ матных веранд, мимо новых, сиротливо-пустых симпатичных киосочков, прошагал на давнее свое излюбленное место — чистый холм с видом на город, на леса и кустар­ ники дальних берегов и на сам разлив знаменитой сибирской реки. Обрыв здесь когда-то бетонировали, чтобы река в половодье не размывала его и не наступала на парк; наверху, на холме, белыми боровками остались неизрасходо­ ванные бетонные глыбы; самая крупная и плоская служила народу скамейкой, к ней-то Егармин и направлялся. Однако сейчас место было занято: там сидели две молодые женщины. Чтобы не стеснять их, Егармин остановился поодаль и стал смотреть на реку и рыбаков. Внизу на камнях заметил он сразу знакомого — разбитного мужичка Мишу, что нахохлив­ шимся серым воробьем в телогрейке сидел у трех удочек с бело-красными поплавка-