Сибирские огни № 07 - 1979

\ Борис Жиганов СВИНЦОВЫЙ КАРЬЕР Повесть 1. На родном заводе В это утро Егармин решип съездить на завод, где работал до армии. Глянул в зеркало: светлый плащ, галстук, отглаженные брюки, новенькие югославские ботинки. Нет, общая картина вроде ничего, терпима. Он приблизился к зеркалу, порассматривал себя в упор. Шевелюра набегает волной на лоб; глаза серо-голубые, широкие; нос — прямой и короткий, «егармин- ский»; брови густые, темные. Верхняя часть лица тоже ничего. Но вот нижняя... Губы чуть бесформенны и толстоваты; подбородок хотя и не маленький, но явно не классически-квадратный, и на нем совсем уже несерьезная ямочка, щеки детски припухлы, и уши — слегка лопухами в стороны... Но, тем не менее, если губы слегка поджать... вот так, глаза прищурить и вообще — сделать все лицо решительнее, тверже, получается терпимо. «Не красавец, конечно, нет... но что-то в нем есть»,— говорят, наверное, о таких девчата. Или не говорят? «Да что я — на свидание собираюсь? Эк, распижонился»,— остудил он себя, но тем не менее браво прошелся перед матерью, вышедшей проводить сына. — Класс «Б» или высшая лига, мам? Отразим ли я? — Неотразим, неотразим,— улыбнулась мать и поправила ему отворот плаща.— Совсем взрослый мужчина. Долго не броди, на ужин планируем пельмени, будешь тоже стряпать. К семи чтоб вернулся. Светлое сентябрьское утро встретило его прохладой и чистотой. Во дворе стояли нарядные девушки, бродил насупленный лохматый старик из соседнего подъезда — прогуливал болонку Жанну. Болонка подкатилась к девушкам. — Жанна, ты опять сегодня не умывалась? Девушки рассмеялись; их свежие голоса и смех провожали его до выхода на улицу, и захотелось остановиться, поговорить с ними, тоже пошутить над Жанной. Но уже подъезжал желто-длинный «Икарус», и Егармин пружинисто вскочил в него. В проходной, на возвышении у вертушки, величественно восседал знаменитый заводской вахтер дядя Никита. Никиту Михайловича Жильцова знали на машинострои­ тельном заводе не меньше, чем страшно умного директора Самсонова или, скажем, очень авторитетного токаря. Героя Социалистического Труда Еремина. Дядю Никиту знали все, а он позволял себе знать лишь старую гвардию да тех из молодых, какие нравились, западали в душу.