Сибирские огни № 07 - 1979

Того не соображает, что этакая пятидесятилетняя модница в первую очередь ее и прижала бы, доказала бы всем свое право —и никаким криком никто бы с ней не сладил. А на тихого человека чего не поорать? Нет, ехать надо, как бы Антон Николаевич ни просил. Раз он не находит, что дочке на ее оскорбления и неуважение ответить. Надо же — старческий маразм!.. Как язык повернулся. Отхлестать бы ее по щекам, ожесточаясь от обиды, мечтала Анна Константиновна. Чтобы зна­ ла. Да где там. Нынче пятилетнего ребенка родители не тронь, непеда­ гогично... Оттого болванами и вырастают. Чего ж тут-то говорить?.. Терпи. И слов его Татьяна, конечно, не услышит, они мимо проскальзыва­ ют, рикошетом по ушам, которые от всего, что против ее собственных понятий и убеждений, наглухо забронированы... Люди часто друг друга вроде бы слушают, а —не слышат. Вот точно таким образом. Нет, надо ехать. Сумка, досада какая, осталась на веранде. А там деньги, без денег далеко не уедешь. Без жакетки бы еще можно, а без сумки никак. С веранды, с грохотом простучав по ступенькам, прямо на нее на­ скочила Таня: только что с ног не сбила. Казалось, кого-кого, а уж меньше всего она ожидала увидеть здесь Анну Константиновну. Не сразу сообразила (лицо у нее было белое, искаженное, глаза выпучены, Анна Константиновна в первую секунду предположила, что отец ее от­ читал как следует, прогнал от себя), кто перед ней, но, сообразив, какие- то свои намерения переменила. — Врача нужно! — выкрикнула она чуть не в лицо Анне Констан­ тиновне, а когда та не поняла —кому врач и зачем,—сорвавшимся fia визг голосом выпалила: —Папе плохо! Что вы стоите? «Довела все-таки»,—едва не вырвалось у Анны Константиновны с двояким чувством страха за него и непрощения ей. Да некогда было рассуждать. — Где вызвать? Откуда? Может, я лучше с ним пока побуду? —за­ лепетала бессвязно и испуганно.—А соседки, Елены Георгиевны, нету? — Что вы такое говорите, ей-богу! Будто я без вас бы не сообрази­ ла!.. Сама я с ним побуду... Она объяснила, куда надо бежать: вторая улица направо, четвертый или пятый дом («зимний, увидите») по левой стороне. Андрей Андреевич. — А если дома нет? — Есть, есть он дома! —Таня раздраженно подтолкнула ее в пле­ чо: —Скорей! Она заспешила обратно к отцу, а Анна Константиновна ринулась в противоположную сторону. Пока бежала туда и назад (назад уже вместе со стареньким, доре­ волюционного вида врачом), дыхание у нее значительно сбилось, и сколь­ ко времени прошло, пока уняла его и сердце перестало выскакивать из грудной клетки, не знала. Может, полчаса, может, час. Таня сразу же хотела послать ее на станцию звонить из автомата в Москву, но Анна Константиновна воспротивилась: сначала дождется, что скажет доктор. И заковыляла на ослабевших от усталости ногах к «своей» скамейке под сосной, откуда можно увидеть, когда доктор пойдет назад. В дом, когда привели его, она подниматься не стала, как бы раз навсегда со­ гласившись с Таней, что туда ей ходу нет. Сидела на скамейке, стараясь скорей отдышаться, с одной-един- ственной страшной мыслью, что Антон Николаевич уже умер или именно в эту секунду умирает... И что вместе с ним, как он давеча говорил, уходит из жизни и ее часть —наверно, самая большая и самая светлая.