Сибирские огни № 07 - 1979

— Замечательно! —подхватила и Анна Константиновна.—Ни разу не чинились, кажется. Они —из детства, за это я их люблю. Много-много мне напоминают... — А мы с Марьяной в один прекрасный день похожие на ваши часы снесли в комиссионный,—и ответил на ее недоуменный взгляд:— Очень уж они философски время отбивали, постоянно напоминали о его быстротечности. — Так ведь оттого, что снесли, время не стало медленней бежать? — Не стало. А все-таки иногда удавалось о нем забыть. Сейчас, конечно, и без их напоминающего тиканья и боя редко удается,—опять серьезно сказал он.—И знаете, когда чаще всего?.. Когда' я с вами. — Спасибо,— сказала она с чувством. — За что же спасибо? Я правду говорю. Дождь за окном все лил и лил. Небо сделалось совсем темным, где-то прогромыхал гром. Среди дня наступили сумерки. Анна Констан­ тиновна встала зажечь свет. — Вы знаете, Аннушка,— заговорил он, когда, включив настольную лампу, разлившую по комнате уютную солнечную желтизну, она вер­ нулась на место,— накануне того дня, когда мы с вами познакомились, я похоронил своего старого фронтового товарища. Рак печени. На шесть лет моложе меня был... Вернулся с поминок —у молодежи моей гости. Магнитофон, проигрыватель, дым коромыслом. Надо вам сказать, что мы с Марьяной всегда были участниками их вечеринок. И они —наших. Поверите ли—‘Марьяна до самой своей болезни в танцах устали не знала, и голос у нее был приятный, и на рояле подбирала любые совре­ менные мелодии... Наверно, это была первая вечеринка у дочери с тех пор, как умерла маты И пора, ничего не могу сказать—два года минуло... Он смолк, и у Анны Константиновны было чувство, что в эту минуту он ушел далеко-далеко от нее, в ту свою жизнь, где ей нет места. Она сидела, не шевелясь, чтобы не помешать ему думать и вспоминать. Он закрыл ладонью лицо, потер его, будто что-то с него неприятное, липкое снимая: 1 — Да, так вот, в тот вечер я почему-то остро осознал, что мне там, на этом пиру молодости, делать уже нечего... 1 — Напрасно вы так,—не согласилась Анна Константиновна. —Вы и с молодежью очень умеете. Я не раз наблюдала. — То совсем другое. Я не смогу, пожалуй, вам объяснить, отчего так. Ни хоронить я себя пока не собрался, ни на лавочке на бульваре сидеть, как некоторые мои сверстники, желания не возникло, а вот за­ шевелилось что-то здесь,—он дотронулся до груди.—Не то чтобы отчуж­ денность — мне молодое веселье понятно, это ведь только со стороны кажется, что у меня самого оно давно было. Не так-то и давно, забыть не успел... Скорей всего, ощущение это —непричастности, что ли? —от того было таким острым, что я только что пришел с Похорон. От того, что все чаще эти похороны... — Это верно,—сказала она, деликатно выждав, не скажет ли он еще что-нибудь,—но нельзя постоянно об этом думать. У вас есть дети, внуки, вы не как я, не один на земле. — Дети, внуки,—повторил он,—Есть. Светят, конечно. Но отчего-то мало греют. — Они не могут вас не любить! —с жаром воскликнула Анна Кон­ стантиновна.— Вас нельзя не любить! Он благодарно положил руку на ее пальцы, успокоил. — Они и любят. Как умеют. — Да, нет, не в этом,, наверно, дело,—взволнованно заговорила Анна Константиновна.—Просто они же не знают. Они разное могут подумать. Вы бы им объяснили...