Сибирские огни № 07 - 1979

дительный, а с характером. Сердитого (если она пыталась настаивать на своем) слова не скажет, а сразу к ней словно бы холодел —так это страшнее всякого слова!.. Она, спасая дружбу и к себе расположение, спешила закрыть сумочку. Но всякий раз, как дело до расплаты, у нее терзания совести: с какой стати?.. Она не привыкла на чужое жить, никогда копейки не имела, что не в трудах заработала, и согласиться с Антоном Николаевичем внутренне никак не могла. Поэтому, когда в середине мая Жариковы вдруг, в два дня, собра­ лись по горящим путевкам в отпуск, Анна Константиновна сразу же до­ гадалась, что вступила в широкую полосу везения и что теперь, помимо прочих выгод, которые сулил ей отъезд соседей, может приглашать к себе Антона Николаевича, угощать его обедами и таким образом отве­ тить взаимными расходами. Антон Николаевич приглашение охотно принял, и два дня Анна Константиновна провела как в угаре. Закупки, готовка, уборка комна­ ты— и все сразу, и все с волнением перед небывалой ответственностью!.. На рынке часа три, не меньше, провела: хоть и взяла с себя слово не эко­ номить, не жадничать, а с непривычки к рыночным ценам долго не ре­ шалась открыть кошелек. Потом поняла: либо ни с чем уходить, либо тратиться не глядя. Она купила свежие огурцы, парнре мясо, белые су­ хие грибы, картошку отборную, разную зелень, яблоки для «фирменно­ го» яблочного пирога, за который за один была спокойна. Кулинарка-то она известно какая. Но потом оказалось, что и остальное отменно выш­ ло. И грибной суп, и бефстроганов с жареной картошкой, и салат. Вдох­ новение было —потому, наверно. А на ногах от усталости едва держа­ лась. Антон Николаевич пришел минута в минуту. С гвоздиками и— господи, зачем это?! — бутылкой вина. Анна Константиновна, пожалуй, только в кино видела таких мужчин, как он, право! Перевелись они нынче, такие красивые. Не внешностью, это красота часто обманная, а каждым движением, поступком, широтой натуры... За вино все-таки пожурила: — Совсем ни к чему. — Отчего же ни к чему? —возразил Антон Николаевич.—Мы же в монахи с вами не записались? А я специально в Столешников зашел. Насколько понимаю, вино вполне приличное... Ей ничего не оставалось, как достать из горки фужеры —родитель­ ские, которыми неизвестно кто и когда пользовался. Пришлось перед тем, как ставить, протереть их от пыли. Гвоздики, бутылка с вином и хрустальные фужеры очень украсили стол, который она и так постаралась накрыть понарядней, и поэтому, когда они сели за него друг против друга, ощущение у нее было такое, будто это не просто обед, а небывалое и прекрасное торжество. Она не сразу могла и вспомнить, когда последний раз пила вино. Да, у Наташи с Димой на новоселье пригубила шампанского. А тут хва­ тила разом полфужера — на радостях-то чего не натворишь, и в голову ей моментально ударило жаром и счастьем. Дальше сквозь этот жаркий и счастливый туман и смотрела, и слу­ шала. Она все, все прекрасно понимала — что он говорит и делает, что она отвечает, какие стихи (свои и чужие) читает... И что смеется она по каждому пустяку и столько, сколько раньше никогда не удавалось, тоже превосходно сознавала,—но ничего при этом от нее не зависело —ни смех, ни слова, ни то, как подкладывала ему еду, а потом, притихнув, обомлев, оставляла в его суховатой руке свою руку, которую он нежно поглаживал, а иногда прижимал к губам. Сквозь тот же туман услы­ шала: — Аннушка!