Сибирские огни № 07 - 1979

тайная, камнем придавленная истинная ее сущность, о которой и сама плохо знала. Он будто каменную эту глыбу сдвинул, отбросил в сторону, дал глубоко и вольно вздохнуть, душой распрямиться... О покойной жене он ей много рассказывал. Анна Константиновна расценивала это как доверие и сердечную близость. Пианистка, акком­ панировала эстрадным певцам, постоянно разъезжала, и хотя в доме по этой причине не всегда соблюдался должный порядок, а детей растили бабушки, скучать было некогда. То он встречал ее, то опять провожал. Не успевали вместе до насыщения побыть, наговориться... Сам он, выяснила скоро Анна Константиновна, инженер-металлург. В свое время исколесил в командировках страну, а в последние годы осел в Москве, в главке министерства. Анну Константиновну интересовали, конечно, и дети. О них он гово­ рил, показалось ей, с меньшей охотой. Сын —физик, женат, живет от­ дельно. Дочка с семьей — на Огарева, с ним в одной квартире. Внучке Любочке пятнадцатый год... Сына и дочку он по имени не назвал. Чем занимается дочка? Переводит. С французского. Неплохо знает и англий­ ский, немецкий... . — Счастливый вы человек,— вздохнула Анна Константиновна, все это выслушав.—И дети, и внуки, и зять, и невестка... Богатство! Я бы много отдала, чтобы хоть половину этого иметь... Он, подумав, согласился: — Конечно,— и попросил: —Почитайте-ка лучше ваши стихи. Стихов она уже уйму ему перечитала. Сначала стеснялась, бтнекива- лась (хотя сама о них и проговорилась), а потом откуда храбрость взя­ лась? А он не уставал хвалить, удивлялся: — Как же так? Неужели ни одно не напечатали? Я, конечно, в поэ­ зии дилетант, а все же и не полный профан... ' Анна Константиновна счастливо щурила глаза, однако не обольща­ лась: не больше же он понимает, чем те, кто возвращал ей стихи и не обнадеживал?.. Но то, что они Антону Николаевичу нравились без при­ творства, это видела и не знала, как отблагодарить. Дома перерыла ста­ рые тетради, отыскивая, что бы еще прочесть. Некоторые стихи он просил по нескольку раз повторять. У Анны Константиновны тем временем появились новые, непривыч­ ные — оказалось, впрочем, увлекательные,— заботы: о себе, своей внеш­ ности. Пусть он и не замечал разницы и изменений, а она старалась. Припомнила всякие женские ухищрения, которыми когда-то при ней делились сослуживицы (а она скучала свысока: чем заняты, чем интере­ суются!) или о которых случайно прочитала в «добрых советах» отрыв­ ного календаря. Переворошила гардероб, что-то забытое нашлось, при­ годилось. Сумку тогда же, в первый день, купила, разбежалась было на новые туфли, да не нашла подходящих, ограничилась тем, что к старым прибила набойки и начистила. ВЬпомнила и про мамйны, под жемчуг, бусы, стала надевать. Губы подкрашивала — самую малость, а и то с непривычки странно было на себя глядеть. Утюгом, наверное, за всю жизнь так часто, как теперь, не пользовалась, а как иначе? У Антона Николаевича на костюме ни морщиночки, манжеты белоснежные. Выбрит всегда чисто. Седые поредевшие волосы расчесаны на пробор, лежат один к одному... Хочешь не хочешь (хотела, чего уж там), а при­ ходилось и ей стараться.... И все-таки как ни хорошо и замечательно складывалось, но не совсем без тучки. Тучкой были денежные отношения с Антоном Нико­ лаевичем. С первого дня он так поставил, что везде платит сам, а они ведь и в ресторанах обедали, и на такси разъезжали, не говоря о театрах и кино. Пропасть денег уходила. Ее попытки вносить свою равную долю он без лишних разговоров отмел. Она уже усвоила: воспитанный, обхо