Сибирские огни № 07 - 1979

лаевское Ачинского округа. Место было глухое, окружающая среда непривлека­ тельна. Стретенского не удовлетворяли ни соседние священнослужители, ни сельские учителя, большинство из которых погрязло в хозяйстве, быте и дрязгах. Хотелось бро­ сить все и бежать из села. Но куда? С тр е - тенский с горечью признавался другу: «Я связан и семинарским воспитанием, и от­ цовским деспотизмом, приневолившим ме­ ня надеть рясу, и брачным союзом, и тем подножным кормом, который дает мне возможность, по крайней мере, не умереть с голоду. Связан я, наконец, и законом, ко­ торый как бы боится дозволить попу всту­ пить на светский путь. Скучно как-то, друг мой, живется, так скудно, что мочи нет». Стретенского не удовлетворяло исполне­ ние треб, произнесение проповедей о сми­ рении и покорности. Еще более настой­ чиво сТал он в Николаевском заниматься живописью и музыкой, которыми был увле­ чен с детства, продолжал писать и стихи. В одном из них, посвященном Сибири, есть такие строчки: Знаю , сильна ты своими пределами,— Выси твои с очертаньям и смелыми Снежными ш апками в небо ушли, Нету богаче и ш ире земли. Но расскаж и, бесприветно-холодная, Где твоя нива заветно-свободная? Или в твоей перем ерзлой груди Зреет она и взрастет впереди? Когда в Иркутске начала издаваться част­ ная демократическая газета «Сибирь», Стретенский становится ее постоянным со­ трудником. Горькие разочарования он испытывал только оттого, что большая часть его луч­ ших статей и очерков о жизни сибирской деревни не пропускалась цензурой. Но и те, которые публиковались, занимали в га­ зете видное место: их называли блестящи­ ми, они обращали на себя внимание даже столичной прессы. Речь в них шла о мо­ шенничестве представителей властей, вко­ нец разорявших крестьян-бедняков, о жес­ токой расправе с ними, о настоятельной не­ обходимости изменить систему поборов и повинностей. Писать часто приходилось хотя и о важ­ ном, но не о самом главном, не о том, что сразу же могло вызвать протест властей, недовольство цензуры. Показательна в этом отношении статья «Причины крестьянского безденежья (из наблюдений а Ачинском округе)». К ней редакция газеты сделала такое характерное примечание: «В настоя­ щей статье обращено внимание только на одну категорию причин, порождающих бедность и безденежье крестьян. Другая, быть может, главнейшая категория с тру­ дом поддается анализу» (подчеркнуто мной.— Н. К.). Под «другой категорией при­ чин» редакция, разумеется, имела в виду социальные причины. Пристальное внимание Стретенский об­ ращал и на жизнь приисковых рабочих, большинство которых рекрутировалось из беднейшего населения деревень и сел. Пе­ ру Стретенского принадлежит цикл очер­ ков «Сибирские мученики» — одно из пер­ вых значительных произведений о рабочем классе Сибири. Долгое время «Сибирские мученики» подвергались цензурному запрету. Онй были опубликованы лишь спустя шесть лет после смерти писателя в трех номерах «Си­ бирского сборника» за 1886 г. Вскоре произведение это было включено в специ­ альный сборник «Сибирские рассказы из жизни приискового люда». В рецензии на сборник о Стретенском было сказано: «По­ койный обладал решительным литератур­ ным дарованием... совершенно достаточным для того, чтобы,— при иных условиях,— до­ ставить автору прочную и почетную извест­ ность». В очерках Стретенского предстает мрачная картина, разоблачающая произвол местных властей и хозяев. Рабочие приис­ к о в— это действительно мученики, добро­ вольные каторжники, у которых «день за днем проходил в однообразной, тяжкой ра­ боте, подрывающей на всю жизнь челове­ ческие силы». На вопрос деревенского парня, впервые пришедшего на прииск,— «Ну, а насчет пишши как?»— бывалый рабочий отвечает: «Случается и мясо с червями есть, и хлеб как квасник, да ведь делать-то нечево. По­ смей слово сказать, за бунтовщика сочтут, сейчас тебя к исправнику, березовой ка­ шей угощать; да так тебя отпарят, что со­ гласен есть землю-матушку, а не то што мясо с червями». Всеми делами на рудни­ ках заправляли старые служаки (вроде Ивана Ильича Подлубного), которые были хорошо знакомы с механизмом приисковых работ. Управляющий же Скворецкий пост этот занимал потому, что был товарищем по военной службе хозяина приисков, жив­ шего постоянно то в Петербурге, то за гра­ ницей. Типичен в очерках и образ конюха Ивана Ветрова, по-холуйски преданного Скворец- кому, который ценил Ивана за его огром­ ную силу, за умение разыскивать беглых рабочих, за зверскую расправу Ветрова с ними. Недаром думавшие о побеге рабо­ чие боялись не столько встречи в тайге с медведем, сколько погони за ними Ивана. В очерках Стретенского показано и то, как производится вербовка, «наемка» ра­ бочих на прииски, что за люди решаются стать «вольными каторжниками» и какова их дальнейшая судьба. На прииски попадают люди разные, в том числе и отпетые пьяницы, бобыли, ко­ торым все равно, где мыкать горе. Таков поселенец Ефрем, проработавший на приис­ ках 20 лет; Александр Голубев, проживший все, что досталось от отца; еще один посе­ ленец, Стручков, который убивает сторожа заброшенного прииска и оставляет на вер­ ную гибель в тайге своего заболевшего товарища. Однако большинство рабочих попадают на прииски прежде всего из-за крайней, нужды и мошенничества местных властей.