Сибирские огни № 07 - 1979

здесь вырос, родился, .получил что-то от ро­ дителей, от отца, матери, деда, бабки, здесь ему не -нужно прилагать новые усилия для того, чтобы познать, что хорошо, что пло­ хо, что добро, а что зло. Он как-то подго­ товлен к этому самим процессом незамет­ ного для него воспитания окружающими людьми, природой. Теперь он остался один. Обязательно надо обнаружить нрав­ ственную основу, обязательно надо нрав­ ственную крепость обнаружить в себе, чтобы не потеряться. Я думаю, что рас­ сказы скорее всего освещают вот этот мотив изначального, самого первого обна­ ружения для себя новых обстоятельств, но­ вых нравственных опор. Вот первые шаги сельский человек сделал, и его не под­ крепляет сзади ничто. А мне хочется, что­ бы сельский человек, уйдя из деревни, во­ обще ничего бы не потерял дорогого, что было приобретено от традиционного вос­ питания, что он успел понять, что он успел полюбить, чтобы не потерял он любовь к природе и родство с животным миром в лесу, на реке, потому что меня угнетает изолированность от всего этого городского человека. Мое желание, чтобы он это хра­ нил в себе и дальше. Но одно дело я и мое авторское пожелание, другое дело — сам человек, трудности моего героя. Боль­ ше того, я понимаю и свою трудность, я и сам еще не очень хорошо понимаю, что герой должен обрести, что должен полю­ бить. Очень хочется, чтобы это не было, временным чем-то, а таким же прочным, как было прочно для него веками, то, дру­ гое. — Ты часто говоришь о новых принци­ пах, призывая к возврату к крестьянской действительности, к традиционному образу жизни, к заветам отцов. Но сегодня мир шагает вперед определенным образом, диктуемым научно-технической революци­ ей... — Положим, да: научно-техническая ре­ волюция. Это красиво звучит, но это несет с собой еще и негатив какой-то... Я, к со­ жалению, живя в городе, наблюдаю теперь уже отсюда приход в город деревенских людей и вижу, что утрата все-таки происхо­ дит. То есть на веру берутся какие-то цен­ ности, которые в действительности не есть ценности,— например, люди быстро учатся какому-то стертому языку, перестают гово­ рить, как они говорили у себя в деревне — красиво, гибко, певуче, окая, образно. Но неопытный человек полагает, что этот язык деда и бабки— устарелый язык; и он ско­ рее схватывает, с удовольствием схватыва­ ет, такой нейтральный городской язык — общий, стертый, невыразительный, соро­ чий. .И меняет одно на другое. Мне это со стороны видно — теперь мне уже тоже 45 лет, я имею какой-то опыт и вижу, что зря это, что не надо терять этот язык, не надо думать, что новый лучше, чем тот, который хочешь забыть. „ — А не пытаешься ли ты противопоста­ вить город деревне! — Иногда читателям моим кажется, что я противопоставляю деревню городу, дес­ кать, что там все хорошо, а здесь все пло­ хо. Это, в общем, не.так. Я просто гораздо смелее, отважнее и, может быть, умнее, что ли, в тех вопросах, которые хорошо знаю. Тут еще нужна новая, смелая жилка. Я чувствую, кстати, потребность в новом режиме работы. Я чувствую, что надо еще на одну ступеньку вступить — овладеть и городским материалом. Другое дело, что это труднее сделать. Для этого нужна ка­ кая-то мудрость, нужно обрести эту муд­ рость, нужно понять, что город не только враждебная сила, а раз уж здесь живут люди, много людей, и творят ценности, и пишут книги, и создают фильмы, и могут считаться образцом прекрасных людей, значит, не все здесь плохо и, больше того, наверное, здесь очень много хорошего. Но, как крестьянин, я, может быть, растянул процесс сближения на слишком долгое время и, может быть, излишне насторожен к этому. Но я знаю, что и герои мои в этой же ситуации ведут себя так же осторожно, то есть мне призывом к осторожности не хо­ чется их спугнуть. Только точнее выбирай­ те, только точнее находите умную книгу, точнее распознавайте настоящих людей, не ошибайтесь, меньше ошибайтесь, реже ошибайтесь, не берите на веру такого ультрасовременного человека, окончивше­ го много вузов, не полагайте, что это са­ мая великая ценность, ищите глубже, как вы умеете, по-крестьянски, и тогда, в об­ щем, не будет большой беды, что вы ушли из деревни, стали городскими жителями, нельзя только на переходе этом тратить что-то, только тратить. В душе должны ос­ таваться силы, которые не позволят лю­ дям, уехавшим вчера из деревни, сегодня пополнять ряды городских обывателей. Это отчасти происходит и это жаль. Это очень жаль. — Что именно ты имеешь в виду! — Я вижу, как вчерашняя деревенская девушка приехала в город, устроилась про- давщйцей, и, к ужасу нашему, она прежде всего научилась кричать. Вот она научилась гавкать — почему? Потому что овладеть традиционной городской культурой — это тоже с налету не сделаешь, это тоже, так сказать, процесс длинный, большой, веко­ вой, а она, к сожалению, научилась только тому, что поверхностно. Вот осмелела здесь, на своем месте, и в себе, значит, что-то утратила. Это жаль, глубоко жаль. Мне охота- помочь книгами, фильмами. А уж поскольку я родством деревенский, я и обращаюсь к этим темам, но отнюдь не исповедую: там хорошо, а здесь все плохо. — Не выходя за пределы все той же де­ ревенской темы, я хотел бы спросить тебя, чем ты занят в последнее время. Мне из­ вестно, что ты работаешь над фильмом о Степане Разине. — Я думаю, что теперь где-то по осени я реально запущу фильм о Степане Рази­ не... Я давно к этому иду, примерно, шесть лет. — Почему ты хочешь сделать этот фильм! Не далека ли разинская тема от твоей проблематики!