Сибирские огни № 07 - 1979

дорович стал крупной, самобытной личностью, актером, вобравшим исто­ рию Ом ского драматического без малого четырех десятилетий, мастером сцены, соединившим эту историю с сегодняшним днем театра, человеком, сделавшим много и много понявшим. Мы доказывали ему, что страницы прошлого Теллова — это страницы Омского драматического, восстановление которых драгоценно и для теат­ ра, и для города, в котором работает коллектив. Мы доказывали, что, не­ смотря на большое количество работ о творческом состоянии актера, этот момент во многом остается непостижимым и наблюдения Теплова над собой, наряду с общеизвестными истинами, могли бы обогатить общую копилку. Наконец, мы доказывали, что становление Личности всегда поучи­ тельно и что его книга может помочь не только тем, кто посвятил себя театру, но и всем, кто хочет стать человеком. Нам помогла душевная щедрость Алексея Федоровича — он не смог отказаться. Решили: он будет рассказывать, а я — записывать и соединять композиционно. Вместе — обсуждать, получилось или нет, дополнять, исправлять. Начатое прервала болезнь. Врачи обещали: 20 февраля Алек­ сей Федорович вернется домой. Значит, можно будет продолжать. 16 фев­ раля 1978 года народный артист Р СФ С Р А. Ф. Теплое ушел из жизни. Его воспоминания остались незавершенными... Светлана ЯНЕВСКАЯ Когда я многогр не знал Я родился в 1911 году в Петропавловске, в семьз бухгалтера и домашней хозяйки. Родился и сразу закричал, и кричал очень долго. Испугались, что я умру, и решили окрестить, чтобы не умер некрещеным. Вскорте меня заставили путешествовать (готовя к будущим частым гастролям). Го­ довалым из Петропавловска перевезли в Омскую область; чуть подрос — отправили в Барнаул; потом я очутился в селе К у­ лачье Омской области, а в 1919 году в Омске. Конечно, мои родители путешество­ вали вместе со мной. О т каждого места жительства в моей па­ мяти что-то осталось Помню, в Петропавловске напротив на­ шего дома был желтый огород, а перед калиткой — большущий жернов. Помню, как весной в Барнауле очень быстро текла вода в канавах, а я был еще маленький и боялся, что меня смоет. Помню, в селе Кулачье в наш дом, со ­ стоящий из двух комнат и почты (ею заве­ довал отец), однажды пришли солдаты с винтовками, и мать варила для них кар­ тошку. Солдат называли «красные». Взрослым я запомнил учебник с портре­ том очень красивого мальчика — В. И. Ле­ нина. С этого учебника в Омске началась для меня школа имени Н. К. Крупской. Пом­ ню, как нам, ученикам, давали бесплатные завтраки: черный хлеб, намазанный мас­ лом, и очень горячий и вкусный чай — в белых жестяных кружках. Еще помню цокот копыт о мостовую, конные пролетки и экипажи, утренний гу­ док завода, колокольный звон церкви и деревянные м остовы е— таким остался для меня Омск девятнадцатого года. Наша улица упиралась в Шэпелевское кладбище и потому называлась Кладби­ щенской. Несмотря на столь малоприятное название, она была обихоженной и краси­ вой, особенно летом — с зеленью, с акку­ ратными, добротными домами (у нас был дом не хуже других — рубленый, бревен­ чатый. Достался он матери по наследству от приемной бабушки). Со временем дома старели, как и их хозяева. Они утрачивали свою молодцева­ тость, становились серыми, оседали. Вес­ ной и осенью, как и повозки на дороге, они утопали, проваливались в грязь. Дома разрушались и постепенно исчезали. Ведь, дом словно старый человек: чини не чи­ ни — все равно уйдет. Сейчас на месте нашего дома стоят га­ ражи для машин. Улица обновилась и но­ сит имя Н. Г. Чернышевского. До восьми лет, а может, и больше, я ничего не знал. Я не знал, что селедка солится. Что «чай пить» состоит из двух слов (у нас говорили «почайпьем»). Когда мне хотелось, чтобы стакан напол­ нили наполовину, я просил почему-то: «Дай­ те мне полтора стакана». Я не знал, что есть слова «папа» и «ма­ ма»,— мы с сестрой звали своих родителей «папочка» и «мамочка», как бы на них ни обижались. Я долго думал, что сумерки издают зву­ ки. (У соседей был рояль, и когда вечером на нем играли, мать звала нас слушать му­ зыку. Потом я требовал настойчиво: «Ку­ пите сумерки»). Многого я не знал. Но за