Сибирские огни № 07 - 1979

подвижность, пластичность, свободу импровизации. Природное чувство юмора, искренняя вера в предлагаемые обстоятельства, азарт и трудо­ любие в творческом процессе, да и сами условия, в которые попал Теп­ лое,— имею в виду прежде всего Западно-Сибирский синтетический театр (Омский драматический тридцатых годов под руководством В. Ф . Торского) формировали из него актера виртуозной комедийной техники. Но характерность, не направленная на поиски нужного сценического образа, только вредна. Теплое постепенно понял это и все больше стал интересоваться сущностью человека, диалектикой развития характеров. Полнокровность, объем, откровение, правда духовной жизни — вот что покоряло Теплова в лучших работах мастеров Омского театра,— прежде всего, народного артиста У С С Р Л. Н. Колобова. Думается, Коло­ бов передал ему в наследство чувство народных характеров, внимание к подробностям на сцене, эмоциональную щедрость. Бытующее среди зри­ телей разделение актеров на интеллектуальных и эмоциональных (на ак­ теров мысли — и чувства) не подходило к Теплову. «Его мысль была горячей»,— очень мет.кое определение, которое дала Теплову заслужен­ ная артистка Р СФ С Р Е. А. Аросева. Наверное, природа дарования Коло­ бова и Теплова родственна, а если из актерских индивидуальностей Ом ­ ского театра попытаться выделить такое качество, как народность, то возникнут рядом три самобытные личности — П. С. Некрасов (с его боль­ шей непосредственностью, стихийностью и открытостью мажорного твор­ чества), Л. Н. Колобов и А. Ф . Теплое — с их вниманием к диалектике жизни, к трагикомическим ее сторонам. На лаборатории театральных критиков Р СФ С Р , возглавляемой канди­ датом искусствоведческих наук В. А. Максимовой, проходившей во Вла­ дивостоке в феврале 1978 г., критик В. Калиш высказал мнение, что «самыми важными для Теплова явились шестидесятые годы. Это годы его мучений, перестройки. Теплов — актер старой школы. Но он всего себя перекорежил, жадно тянулся к молодым режиссерам, молодым актерам». Мнение критика, знавшего Омский театр в течение многих лет, возвра­ щает нас к истории театра, точнее, к сороковым годам, и биографии ак­ тера. Омский драматический, возглавляемый в сороковые годы Л. С. Сам - борской, был театром сильных актеров, верных принципу перевоплощения. Но безупречностью художественного вкуса режиссуры он не отличался; само увлечение эффективностью способствовало тому, что актеры не­ редко демонстрировали себя в ущерб всему спектаклю, не проживали роль полностью, а работали «кусками», выигрышными сценами. Наверное, моло'дой актер Теплов не мог представлять исключения. Мера употребле­ ния внешней характеристики — примета времени — тоже была иная. Но безликость режиссуры Омского театра первой половины 50-х годов Теплова не коснулась — в эту пору в Кирове он впитывал то ценное, что мог получить от Б. А. Черкасского. Теплов вернулся в Омский драматический, когда там шло своего рода «обновление» — иной стала режиссура, а вместе с ней и художествен­ ные принципы, на которых строился театр,— в их числе поиски целостно­ го и образного решения спектаклей на драматургии, отражающей жизнь в ее противоречиях. Конечно, для Теплова, как и для всех актеров советского театра, имев­ ших уже творческий багаж, решающими стали шестидесятые годы с их тенденцией слияния искусства жизнеподобия и метафорического. Но Теплов был в высшей степени естественным человеком, не тем, дл'я кого новое — мучительно; захваченный жизнью, он шел в одном потоке с ней. «Меня перерабатывало окружающее»,— скажет он впоследствии. «В чем секрет Теплова? В умении увлекаться — от незначительного до крупного. Ему все интересно. Строится мост через Иртыш или Дом акте-